Без фантазии. Безразличие
Вечером, уже дома, Влад переписывался с Анжелой. Он хотел бы с ней поговорить, но Юля ходила за ним по пятам, звонить было рискованно. Жена сказала, что соскучилась. Миша остался у её родителей. Она легла рядом с ним, и он с трудом выдержал двадцать минут без телефона. Они смотрели в экран телевизора, Юля спрашивала про героев фильма, и Влад, которому обычно нравилось объяснять сюжет, отвечал с нервным раздражением, а потом ушёл в ванную, оставив телефон на зарядке.
Когда он вышел, Юля сидела на кухне и пила чай с тортом, который купила Анжела. Он был красивый, украшенный веточкой винограда из крема. Сначала она съела сверху все украшения и крем, обнажив бисквитный пласт, потом отдельно первый бисквитный слой, потом снова только крем.
— Какой странный способ есть торт, — сказал Влад.
— Я всегда так ем, — ответила Юля. — Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Ты о чём?
— Об Антоне, который должен заниматься закупками, но почему-то воспылал страстью к моему мужу.
— Ты рылась в моём телефоне? — наигранно удивился Влад. Почему-то все, кого поймали на неверности, удивляются именно этому факту. Он их глубоко оскорбляет. Да, дорогая, я тебя обманываю, но лезть в мой телефон — это просто чудовищно.
— Случайно вышло, — сказала Юля.
Она подошла к полке, где стояли бутылки, оставшиеся с нового года, взяла первую попавшуюся и начала пить большими глотками. Почти мгновенно стало тепло, в ногах появилась тяжесть.
— Ты всё не так поняла, — сказал Влад.
— Так объясни. Скажи, что у тебя никого нет, это я придумала.
— Всё не так, как кажется, — сказал Влад.
— Что не так?! Ты шлёшь ей идиотские сердечки в каждом сообщении и пишешь, куда хочешь поцеловать!
Юля выбежала в коридор, обулась и ушла, хлопнув дверью. Влад её не остановил. Наверное, она бы осталась, но он даже не попытался.
Она шла куда глаза глядят, потом села на трамвай, который куда-то следовал, доехала до конечной. Ей было всё равно, куда идти и ехать, но хотелось именно движения, видимости действий. Она отключила телефон, купила банку коктейля и спустилась к набережной. Когда-то это было её самое любимое место в городе. Солнце висело над водой низко, люди начинали расходиться с пляжа. Юля села на лавочку. Текли слёзы. Какой-то мужчина подошёл и спросил, не нужна ли ей помощь. Но он был нетрезв и некрасив. Юля отказалась. А ей так хотелось, чтобы кто-то с ней сейчас поговорил, но никто больше не подходил. Она представляла себя со стороны — грустную и ненужную. Но сколько вокруг грустных и ненужных людей, что же, к каждому подходить, что ли?
Она сидела до темноты. Включила телефон, чтобы посмотреть, сколько пропущенных от Влада. Нисколько. Ноль. Ему плевать, где она. Это открытие её удивило. Живёшь с человеком несколько лет, а потом однажды оказывается, что ты давно ему безразлична.
Ехать к родителям в таком состоянии не хотелось. Она должна быть дома, им необходимо объяснение. Всю дорогу до дома она придумывала диалоги и начала допускать мысль, что и впрямь ошиблась.
Влада дома не оказалось. Он поехал к ней, догадалась Юля. Делиться радостью, что жена всё знает, теперь можно не скрываться. Вспомнились странные взгляды Влада, его внезапные ночные поездки, сломанные машины, разговоры, ради которых надо идти на улицу. Только почему она не хотела замечать этого раньше? Потому что верила ему. Кто придумал, что вера спасает? Вера губит, делает человека слепым, лишает логики.
На столе остался недоеденный поломанный торт. «Как моя жизнь, — подумала Юля. — Подгоревший бисквит под слоями крема, пудры и джема».
Она доела его, запила вермутом из бутылки и пошла на балкон, захватив коробок спичек. Юля зажигала одну спичку за другой, они вспыхивали, горели несколько секунд и гасли. Зачем и почему она это делала, она и сама не знала. Но опять же это была видимость действий, хотя интуитивно она понимала, что от неё в сложившейся ситуации ничего не зависит. Решает всё Влад и та женщина, а у неё значимости не больше, чем у засохших объедков на краю тарелки. Спички закончились.
Она не стала стелить постель, а просто легла на диван. Было неудобно и холодно, уснуть не получалось. Каждые несколько минут она смотрела на часы. Три двенадцать и тишина. Юля поднялась и залезла в бельевой шкаф. Там оказалось пыльно и душно, но зато это какое-то действие, дурацкое, бессмысленное, но преодоление.
Как-то так и сходят с ума. Нормальный человек не будет сидеть в шкафу. Ну и плевать на нормальность. Кто все эти нормы выдумал? Не те ли люди, что придумали верность, уважение и семейные ценности? Зато из шкафа не видно часов, и теперь не понять, три минуты прошло или три часа.
Влад пришёл около пяти. Он зашёл в комнату, снял футболку, ушёл в ванную и долго умывался. Юля услышала, как щёлкнул замок на входной двери. С грохотом она вывалилась из шкафа и бросилась в коридор. Влад, напуганный шумом, оторопело смотрел на неё. Он просто закрыл дверь, а она подумала, что он снова уйдёт.
— Я думал, что тебя нет, — сказал он.
— А я есть, — ответила Юля.
Спать легли в разных комнатах.
Photo by Ulrike Mai on Pixabay
Автор публикации
