Графиня. Пари
Дмитрий еле дождался вечера, чтобы ехать на конкурное поле к генералу. Софья прибыла раньше и издалека помахала рукой князю и увязавшемуся с ним Никиткину. Поле было отличным, князь нашёл препятствия интересными. Виданова изъявила желание оценить их на практике.
— Пожалуй некоторые из них вам следует обойти стороной, — сказал Турчин, когда они осмотрели их все. — Тот ров с водой слишком велик для вашей лошади, а преодолеть изгородь под силу только хорошо натренированному наезднику и лошади.
— Отчего же вы думаете, что я этого не смогу, а, Дмитрий Фёдорович? — с озорством спросила Софья. — Не потому ли только, что я дама?
— А хоть бы и поэтому, Софья Александровна, — улыбнулся Турчин, которому нравилось её поддразнивать.
— Не желаете ли пари, князь?
— Софья Александровна, оставьте этот вздор, прошу вас, — вмешался Никиткин. — Никто не сомневается в ваших умениях, вы первая здесь амазонка.
— Напрасно вы беспокоитесь, у меня отличная лошадь, и я в ней уверена. Разбейте, господин Никиткин, — она протянула руку Турчину.
— Софья Александровна, одумайтесь… — начал было Дмитрий, но она его перебила:
— Не говорите под руку, князь!
Её лошадь взяла разбег перед рвом, и в какой-то момент князь зажмурился, а открыв глаза, увидел довольную Софью на другой стороне.
— Браво! — сказал Турчин, гарцуя вокруг неё. — Что же, с меня… Мы не договорились, на что пари держать.
— Я хочу букет цветов, — сказала она. — А вы чего бы хотели, князь?
— Вечер с вами, — сказал он ей, когда Никиткин немного отстал.
Виданова и Турчин преодолели и другие препятствия, на этот раз споров не было, и князь давал ей советы, как следует сделать лучше.
Она всё же решила преодолеть изгородь. Прежде князь сам взял это препятствие, но его доводы, что это на самом деле сложнее, чем кажется, графиня не захотела слушать. На середине препятствия платье Софьи зацепилось за торчащий прут, и она, почувствовав силу, тянущую её назад, выпустила из рук поводья, чтобы дать возможность лошади перескочить, а не распороть брюхо. Софья упала, её лошадь благополучно перемахнула изгородь без неё.
Она попыталась подняться, пока к ней бежали, но снова опустилась на землю. Турчин склонился над ней, отёр пыль с её щеки.
— Где вам больно, Софья Александровна? — спросил он. — Вы очень бледны.
— Нет, это вы бледны, князь, — сказала Софья и слабо улыбнулась. — Что с моей Ночью?
— Всё хорошо, но я же говорил, что она для этого низковата, — не удержался он. — Никиткин, чего вы растерялись? Поезжайте за каретой.
Он нёс её на руках, пока не прибыла карета. Она лежала, закрыв глаза. Турчин наклонился и поцеловал её руку.
— Я должен был удержать вас, — сказал он, запоздало поняв, что не проявил необходимой твёрдости. — Но я и сам поверил, что у вас всё получится, и если бы не эта досадная случайность…
— Я виновата сама, князь, — прервала его Софья. — Обещанный вечер всё равно состоится, только чуть позже.
Новость о падении графини быстро распространилась, чему поспособствовал Никиткин. И Ангелина, узнав об этом на следующий день, немедленно отправилась к ней. Она не была у графини с тех пор, как попросила её уладить вопрос с дуэлью Леонида Турчина.
Ангелина вошла в спальню графини, несмело приблизилась к её постели.
— Софья Александровна, как же вы так неосторожно? — спросила участливо Ангелина, нервно комкая в руках платок. — Мне так жаль вас.
— Ничего, ангел мой, — ответила Софья, приоткрыв глаза и морщась от яркого света. — Смотрите и запоминайте, как делать не надо. Не спорьте с мужчинами в том, в чём они вас превосходят.
— Я хотела сказать вам, Софья Александровна… Я непременно должна… Это я написала Рученину об его жене. Но я и предположить не могла, что это приведёт к таким последствиям.
— Знаю, Ангелина Михайловна.
— И вы не сердитесь? — глаза Ангелины наполнились слезами. — Мне безумно стыдно.
— Не сержусь. Вспомните мои слова. Любовь порой толкает на странные поступки. Приезжайте ко мне как-нибудь, Леонид Фёдорович бывает каждую пятницу.
Ангелина поцеловала её и вышла, столкнувшись у входа с Дмитрием Турчиным.
Вид заплаканной Ангелины навёл на нехорошие мысли, и он ускорил шаг. Только переступив порог её комнаты, он подумал, что его цветы сейчас неуместны.
— Князь, вот приятная неожиданность, — сказала Софья и улыбнулась сухими губами, заметив букет. — Признавайтесь, не пришли бы, если бы предлога не было? Боже, неужели я это вслух произнесла? Простите мою дурную голову.
Он тоже улыбнулся и присел рядом, а букет положил около её руки. Взял со стола чашку и, не спрашивая, поднёс к её губам. Софья сделала несколько жадных глотков, качнула головой. Так же неторопливо князь смочил узкое полотенце в глиняной плошке и вернул его на лоб Софьи.
— Вы пришли, и стало хорошо, — сказала Софья.
— Не хотел напоминать, но именно я и стал причиной сего, — сказал Дмитрий с виноватой улыбкой.
— Бросьте, Дмитрий Фёдорович, я вас не послушала, моя вина. Не будем больше об этом. И мне действительно намного лучше, — она убрала полотенце со лба и приподнялась, пристально посмотрев ему в глаза.
— Мне нравится, что вы не отводите взор, — сказал он и приблизился, отбросив букет в сторону. Его губы коснулись её горячих губ.
Photo by Wendy Corniquet on Pixabay
Предыдущая часть: Радостный день
Автор публикации
