Трое
Лера приезжала к Вадиму ненадолго и всё время помнила о том, что скоро уходить. Он её обнимал и кормил ужином. Ставил перед Лерой салат из свежих овощей, запечённого кролика под грибным соусом, а в холодильнике ждал десерт. Она подносила вилку ко рту и представляла, что в эту минуту Руслан пьёт чай, макая в него сушки. Аппетит пропадал.
— Я могу готовить на троих, — предлагал Вадим. — Дома надо будет только разогреть.
И Лера уходила в ванную плакать.
Руслан давно знал обо всём, недобрые люди рассказали, но от Леры услышать боялся. Она не хотела ему врать, он этого не заслуживал.
— Я хотела тебе сказать…
Его сердце останавливалось. Хаотически билось. Билось и останавливалось.
— У тебя аритмия! — пугалась Лера.
Чувствовала его состояние без всяких приборов. Укладывала Руслана на диван, накрывала вязаным пледом, настаивала мелиссу. Потом ложилась рядом.
— Что ты хотела сказать?
— В ящике много газет, надо забрать, — отвечала Лера.
Они вместе смотрели старые фильмы, и Лера засыпала на его плече. Руслан аккуратно перекладывал Лерину голову на подушку и уходил на другой диван. Лера вставала рано, бесшумно собиралась. Снимала с вешалки своё пальто и прижималась лицом к потертой куртке Руслана. Даже к его вещам она испытывала нежность.
Влюбиться-то она влюбилась, а Руслана до конца не разлюбила. И пусть некоторые говорят, что так не бывает. Бывает. И Лера мучилась, и Руслан мучился, и тот, другой, наверное, тоже.
— Сказала? — спрашивал Вадим у порога.
— Не смогла, — вздыхала Лера.
— А когда скажешь?
— Завтра.
Руслан начал болеть. Врачи его осматривали, тщательно обследовали и разводили руками. Болезни были, а причин — не было. Это только в сказках от любви чахнут.
Лера просила Вадима купить курагу, яблоки и домашнюю курицу. Он ехал на рынок и выбирал всё самое лучшее. От себя добавлял гранаты и зелень. Старался не только для Леры, но и для Руслана. Уважал соперника. А Лера возвращалась с работы уставшая, хотела спать и ни о чём не думать. Вадим запаривал сухофрукты, варил куриный бульон, разливал по банкам и укутывал в полотенце, чтобы не остыло.
Каждый день Лера приходила к мужу в больницу и осторожно садилась на краешек кровати. Шуршала пакетами, доставала банки, уговаривала поесть, поправляла подушку — была женой. Она проводила с Русланом два часа: ровно столько, сколько разрешалось по графику посещений. И Руслан вздыхал с облегчением, когда она уходила, унося с собой флёр вины.
Руслана выписывали, и всем становилось лучше. Не так тошно.
Руслану часто снился повторяющийся сон. Он бродил по городским улицам, искал Леру среди прохожих. Она появлялась на перекрёстке и протягивала руки ему навстречу. И его тянуло к ней, хотя он уже знал, что будет дальше. Он кромсал её тело кривым ножом, а она только смотрела на него. Когда он ронял нож, Лера падала, и Руслан ложился рядом.
— Спи, моя хорошая. Спи, закрывай глазки, — приговаривал он и гладил её щёку. Теперь Лера безраздельно принадлежала ему. Она никогда не уйдёт. Только он не ощущал счастья.
Руслан проснулся оттого, что почувствовал — Лера рядом. Вышел в коридор. Лера сидела на обувной полке. Молния на её правом сапоге была расстёгнута наполовину. Руслан опустился перед ней на пол. Застегнул молнию. Заглянул в глаза.
— Лер, я тебя разлюбил. Прости меня. Ты свободна.
Photo by Lee Travathan on Pixabay
Автор публикации
