Большая Галя. Твой человек
Накануне нового года пришёл Хватов. Галя узнала, что это он, ещё по шагам в коридоре. Вскочила, засуетилась, растерялась, не зная, что делать: то ли руки вытереть, то ли пелёнки с верёвки снять, то ли волосы причесать. А потом взглянула на спящую Танечку и решила не заморачиваться.
Генка был не совсем трезв. Это было заметно по его улыбке, виноватой, уголками вниз. Он протянул ей еловую ветку и бутылку вина и прошёл в комнату.
— А Вали ещё нет, — сказала Галя. — Он к матери уехал, поздно вернётся.
— Можно я его подожду? — спросил Генка и увидел, что отвлёк Галю от готовки. — Я тебе как раз помогу, порезать там, почистить…
— Садись, помощник, — усмехнулась она. — Нож я тебе не доверю, мой руки, будешь крем взбивать.
Генка сидел и старательно мешал сметану с сахаром, аж вспотел.
— Снимай свитер, — сказала Галя. — И пыл поумерь, брызги во все стороны летят. Ой, слушай, может, ты голодный?
Генка жадно ел, говорил о ничего не значащей ерунде, спрашивал про Таню. Галя раскатывала тесто для «Монастырской избы», поддерживала разговор и понимала: что-то у него случилось, не просто так он пришёл.
Проснулась Танечка. Галя взяла её на руки, села в уголке, чтобы покормить дочку. Генка отвернулся к стене, не хотел смущать. Галя шептала что-то ласковое, целовала сжатые кулачки Тенечки, меняла пелёнки.
— Можно мне её подержать? — спросил Генка. — Я осторожно.
Галя передала ему Таню. Она была тёплая и лёгкая, и от неё сладковато пахло молоком и детским кремом. Генка улыбнулся ей, Танечка многозначительно сказала ему «Агу».
Потом Галя уложила ребёнка и вернулась к столу.
— Скажи мне, Галина, а ты не жалеешь, что быстро замуж вышла?
— Быстро? Да мы с Валей больше года встречались. У нас соседи через два месяца после знакомства поженились.
— И что хорошего? Что за месяц-два узнать можно?
— Иногда и часа хватает, чтобы понять, твой это человек или нет.
— Ты увидела Валю и сразу поняла: он? — продолжал допытываться Генка.
Галя не ответила, отошла к полке, принялась сосредоточенно искать что-то там, чтобы не смотреть Генке в глаза. Любовь к Валентину пришла постепенно, ей потребовалось время, чтобы он раскрылся для неё, стал другом, а потом и близким человеком. Но всё же это было немного иное чувство. Валентина она любила разумом, а сердцем…
— Что стряслось, Ген? — спросила Галя и резко повернулась к нему.
Он поставил миску с кремом на стол, ложка ушла на дно.
— Люсьен сделала аборт.
Бывают такие ситуации, когда сочувствуешь человеку, а выразить словами не можешь. Галя шагнула к Генке, потому что первым её порывом было обнять его, и остановилась. Если бы не случилась та поездка на речку, то не было бы сейчас и неловкости. Но Генка, наверное, догадывался о её давней влюблённости, а потому даже в порыве сочувствия она не имеет права его обнять.
— Вы с ней говорили об этом?
— Нет. Она пришла сегодня и поставила перед фактом. Вернее, постфактум. Зойка там вокруг неё суетится, а я её видеть не хочу.
— Может быть она испугалась ответственности? Или пока не готова? — осторожно предположила Галя.
— Хороший ты человек, Галина. Только наивный чересчур. Просто она меня не любит.
«Но зато люблю я…» — она подумала это, и сразу прошиб пот.
Генка заметил её испуганный взгляд и улыбнулся.
— Вот такие дела, Галина.
Она посмотрела на часы, было больше одиннадцати.
— Валя сегодня уже не приедет, — сказала она. — Значит, не успел на автобус, завтра утром будет.
— Мне уйти?
— Да.
Генка прошёл к двери, молча оделся, накинул на шею длинный шарф. Он умел носить аксессуары. Шарфы, солнечные очки, перчатки, часы, галстуки, всё это на нём смотрелось гармонично. Галя стояла, спрятав руки в карманы, и понимала, что что-то она делает не так.
Он попрощался и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Галя бессильно опустила руки, потом вскочила и выбежала в коридор не обуваясь, в одних носках.
— Ген! Вернись. Как ты поедешь, ты ведь пил?
— Ну, сюда-то я доехал, — усмехнулся он.
— Я тебя не отпускаю, — сказала она строго.
Генка прислонился спиной к стене, посмотрел на её носки, улыбнулся почему-то.
— Ладно, мать Тереза, я покурю и приду. Иди, дует тут от балкона.
Хватов пришёл, забросил свой шарф на шкаф и принялся опять помогать Гале. Он тёр овощи, чистил сельдь, послушно пробовал крем и взбивал, как требовала Галя, до пиков. Галя смотрела на его руки с длинными пальцами и аккуратными ногтями, невольно сравнивала с руками Валентина и со стыдом думала, что Генкины руки ей нравятся больше.
«Я взрослый человек. Я жена, мать, в конце концов, какое мне дело до его рук? Да и до него самого никакого дела быть не должно. Ну, пришёл, переживает, и вообще, он не ко мне, а к Вале пришёл, так посочувствуй и выпроводи».
Она порезалась, выпустила нож, поднесла пораненный палец к губам. Рука Генки оказалась на её щеке, Галя сначала замерла, а потом шарахнулась от него в сторону.
Генка рассмеялся.
— Вот это реакция у тебя, Галина. Расслабься, я крем хотел убрать. Испачкал тебя случайно.
— Всё, остальное завтра, — сказала Галя, краснея. — Дома тебя не потеряют?
— Я вольная птица.
— Спать будешь у соседей. Они уехали, нам ключ оставили.
— Как скажешь, — согласился Генка.
Галя сунула ему в руки стопку постельного белья и полотенце, дала ключ и закрыла за ним дверь.
Хватов застелил чужой диван в чужой комнате и лёг, положив руки за голову. Спать не хотелось, и будь он в гостях у любой другой своей подруги, то бесцеремонно бы полез с разговорами. Но с Галиной так нельзя. У неё дочка, ей высыпаться надо. С чего он о ней думать начал? Молчаливая, застенчивая, да ещё и жена друга. Нет, то, что женщина замужем, его не смущало обычно, но это были Валя и Галя, с ними всё иначе…
Кто бы сказал ему, почему от Валентина хочется родить ребёнка, а от него — нет? И почему его это так задело? Ведь и аборт от него делали не раз, и вздыхал он тогда с долей облегчения, а скорее с безразличием. Отец бы в любом случае помог деньгами матери его ребёнка, средства у него есть, так и не жалко, если бы его внуки где-то жили.
Гале тоже не спалось. Генка был за стеной, и это было тревожно. Она старалась не оставаться с ним наедине, а сегодня целый вечер они просидели вдвоём. Интересно, что он думает о том, как она бросилась за ним в коридор, как дёрнулась от невинного прикосновения? Догадывается ли о её отношении к нему?
«Валя приедет, и я обязательно всё ему расскажу. И про речку тоже. Он должен знать», — думала она, проваливаясь в сон, где её уже ждал Хватов. Он набросил на неё свой длинный шарф и тянул к себе, словно улов неводом.
Сквозь сон Галя слышала, как стукнула соседняя дверь, но было ещё так рано, что она не проснулась. А после она увидела ключ на полу, это Генка, уходя, просунул его под дверью. Не стал её будить.
Приехал Валентин. Галя побежала на кухню, чтобы разогреть ему обед, а на самом деле ей не хотелось его видеть.
«Да что я творю? Так нельзя. Что могло измениться за одну ночь? Ведь год назад слёзы лила, когда он уходил, а сейчас-то что?»
Конечно, она ему ничего не рассказала. И была абсолютно уверена, что и Генка не скажет, что приходил.
Photo by Aaron Burden on Unsplash
Автор публикации
