Большая Галя. Случайность
Старшая дочь и в городе не приносила особых хлопот, а с Алёной постоянно что-то случалось. Она не сидела во дворе, смело разгуливая по всему району, в то время, когда Таня просиживала для галочки час на лавке или в песочнице в видимости окон. Алёна ходила по гостям, причём могла пойти к незнакомым. Объясняла просто: ей было интересно посмотреть, как живут другие люди.
Как-то в начале ноября Алёна пропала. Ушла к подружке, и всё. Галя сбегала к той девочке, никто не открыл, в окнах было темно. Она вернулась домой, и ей стало плохо.
Валя суетился вокруг, Таня принесла стакан воды и смотрела на неё жалостливыми глазами, полными слёз.
— Позвони Хватову, — вдруг сказала Галя. — Пусть поможет.
С Генкой общались редко. Валя чувствовал, что у жены к нему неприязнь, и домой его не приводил. У Генки были свои дела, разъезды, встречались пару раз в год от силы.
Галя начала избегать и Зою, хотя одно время сильно к ней была привязана. Пару лет назад, когда Алёне было года три, Галя зашла в гости к Зое со своими девчонками. Генка к тому времени женился на Люсьен и жил отдельно.
Таня сидела на диване и рассматривала цветы на обоях. Алёна больше минуты сидеть спокойно не могла, и Зоя дала ей шкатулку с украшениями. Глаза у Алёны загорелись, она начала наряжаться. Она не вешала на себя всё подряд, придирчиво откладывая неподходящее в сторону. Алёна прошлась по комнате, любуясь своим отражением в стеклянных полках стенки.
— Как на Генку похожа… — сказала Зоя и посмотрела на Галю.
Галя дёрнулась, занервничала, стала собираться домой. Зоя больше ничего не сказала, с вопросами не приставала, но и этого оказалось достаточно.
Через год Зоя погибла. Она ехала на дачу, не справилась с управлением на обледенелой дороге, машина улетела в кювет и перевернулась. Тогда им позвонил Генка, попросил Галю помочь. Было поздно. Галя бежала по ночному проспекту и плакала всю дорогу, разговаривая с Зоей в своих мыслях. Генка был дома один, отец уехал в заграничную командировку, сказал, чтобы его не ждали. Генка слонялся по комнатам, Люсьен с ним не пошла. Лицо у него было удивлённое и хмурое, и Галя не решилась обнять Генку, хотя был сочувственный порыв.
Вдвоём они выбрали платье, бельё и всё остальное Галя собрала без него. Генка предложил чай. Он хлопал дверцами шкафов и не мог ничего найти. Галя усадила его и сделала всё сама. На столе под крахмальной салфеткой был пирог, который Зоя испекла накануне. Галя отрезала по кусочку. Будет жаль, если он зачерствеет и его просто выбросят. После она вымыла посуду и убрала её на место. Всё было готово к приёму гостей, только встречать их теперь некому.
Приехали к моргу. Генка остался на улице, Галя пошла с вещами сама. Она сказала, что привезла вещи для Хватовой, и ей предложили пройти. Санитар откинул простыню с печатью и вышел. Зоя была очень белая, лицо было спокойное. Галя впервые видела её без косметики, без идеальных чёрных стрелок, без помады на губах. Простое такое лицо. Доброе.
Галя вернулась в машину и расплакалась. Пока она Зою не видела, всё казалось нереальным, теперь иллюзий не было.
— Зоя Викторовна очень хорошо водила, — сказала Галя. — Не верю, что она на ровной дороге разбиться могла.
— Она уснула за рулём, — сказал Генка, глядя в сторону. — Передозировка снотворного.
— Случайность или…
— Официально случайность, — сухо ответил Генка.
На прощании с Зоей было много важных людей, они приехали на персональных машинах. Люди «неважные» приехали на заказном автобусе. Галя была в их числе. В этом автобусе о Зое говорили много хорошего, каждому она помогла когда-то словом или делом. Важные люди вели себя сдержанно, строго следуя дресс коду и неписаным протоколам. О Зое они почти не говорили. Только одна женщина, рядом с которой стояла Галя, сказала другой:
— Посмотрите, Елена Юрьевна, и Ирочка здесь. И как только совести хватило?
Ирочке было лет двадцать, она держала букет кремовых роз в дрожащих руках, смотрела на Зою и вытирала слёзы.
— Ген, а Ирочка — это кто? — спросила Галя, когда всё закончилось.
— Любовница, — сказал Генка.
— Чья? — спросила Галя и прикусила язык.
Это была любовница Хватова-старшего, и из-за неё, наверное, Зоя решила больше не просыпаться.
А тогда, в ноябре, Генка приехал сразу. Позвонил от них кому-то, набирая номера из записной книжки в кожаном переплёте. Через сорок минут Алёна была дома. Оказалось, что подружка повела её к своим родственникам, а те собрались на пикник за гаражи на окраине. Взрослые пили, девочки жарили хлеб на костре. Из магнитофона в гараже орала «Маргарита», было темно и весело.
От Алёны пахло дымом, руки были чёрные. Она была недовольна, что ей не дали повеселиться, но то, что из гаражей её увёз дядя Гена на иномарке, ей понравилось. Правда, было так поздно, что никто из двора не увидел её триумфального возвращения.
— Я примерно в её возрасте в Киев смотаться планировал, — сказал Генка. — Меня в аэропорту поймали.
Алёна понимающе ему улыбнулась.
— А я в её возрасте уже о матери и деде думал, — сказал Валентин. — Каково им-то будет?
В первый класс Таня и Алёна Воробьёвы пошли вместе. Таня испуганно жалась к матери, пряталась за большим букетом гладиолусов. Вокруг неё была гудящая толпа, из которой хотелось вырваться.
Алёна болтала со знакомыми третьеклассниками и, как показалось Гале, строила им глазки. Одна лямка её белого гипюрового фартука постоянно слетала, и Алёна возвращала её на место небрежным эффектным жестом. Ещё у неё была чёлка, косая и рваная, которую она сама себе отстригла накануне. Галя, отругав дочь по дороге на линейку, потому что времени на исправление уже не оставалось, а эта хитрая девчонка ещё и ножницы спрятала, про себя признавала, что сделано это было красиво.
Детей увели в класс. Галя постояла на крыльце школы и пошла на работу. Алёна сказала, что домой они придут сами. Ключ на верёвочке Галя повесила Тане, как более ответственной. Несмотря на свою самостоятельность, Алёна была разболтанная: всё у неё легко терялось, забывалось, не имело значения.
Photo by Moreno Matković on Unsplash
Автор публикации
