Поровну
В доме у Станислава были разные женщины. Самые добрые — Нина и Лена, обслуживающий персонал. Подруги Станислава делились на две группы: первые воспринимали Аллу как угрозу их совместному будущему, а вторые, наоборот, всеми силами пытались ей понравиться. Но Аллу тянуло к матери. Станислав решил, что ребёнок имеет право на общение, хотя Светка ни разу ему не позвонила с просьбой увидеть дочь.
Прежде чем приехать в гости к маме, Алла в сопровождении Нины отправилась в магазин. Она шла вдоль полок с сосредоточенным видом и складывала в тележку то, что считала нужным, в основном это были сладости, Нина добавляла с согласия девочки что-то более полезное и существенное.
Первый раз после долгой разлуки к встрече готовились, Светка пол подмела и посуду помыла. Алла зашла с блестящими глазами, за ней водитель занёс два больших пакета с гостинцами.
Светка неловко обняла Аллу, когда Лидия Николаевна её подтолкнула. В сердце ничего не ёкнуло, будто соседская девчонка пришла.
— Выросла-то как, — сказала Лидия Николаевна, разглядывая внучку. — Шуба, небось, бешеных денег стоит. Станислав Игоревич тебя балует, одевает с иголочки…
Алла пожала плечами и ушла играть с Клавой. Сестре пока не было дела до стоимости вещей.
Лидия Николаевна, неожиданно для себя назвавшая бывшего зятя по имени отчеству, приуныла. В стране многое изменилось, ни дефицита, ни стабильности. Никому не нужна дружба с ней, всё доступно, были бы деньги. А деньги сейчас у Станислава, а ей, заслуженной работнице торговли, из милости предложили должность уборщицы в магазине, где она когда-то была зав. отделом.
Вежливый и обеспеченный Станислав казался ей теперь чуть ли не божеством. Она забыла, как всеми силами пыталась показать ему, что он здесь никто, что дочери её не достоин.
Светка, как маленькая, рылась в пакетах, выбирала, что повкуснее. Она снова была беременна, и её сильно тянуло на молочный шоколад. Кто был отцом ребёнка на сей раз, осталось в тайне — она сама не знала. Они с Юлей перебрали всех, кого смогли вспомнить, но вероятного кандидата так и не вычислили.
Постепенно у Светки копилось раздражение на старшую дочь. Она смотрела на играющих детей, и в горле разбухал давящий ком от недовольства. Клава на фоне Аллы казалась ей гадким утёнком.
— Почему одной всё, а другой ничего? Где справедливость? — спросила она у Юли, когда та пришла её навестить. — Приносит нам еду, как нищим. Объедки с барского стола.
— Объедки? Да ты чеки видела? — удивилась Юля. — Не жлобствуй. У девчонки отец хороший, не то что твои самцы.
— Ты мне завидуешь, — догадалась Светка. — Я мужикам нравлюсь, а ты не нужна никому.
— Да? На себя посмотри, жаба! — сказала Юля.
Светка решительно шагнула к зеркалу: в отражении было лицо неухоженной женщины лет сорока пяти, с землистой кожей, с рубцом от ожога, который перекашивал щёку, и угасшим взглядом, только свалявшиеся волосы остались густыми.
Осознание собственной некрасоты поразило её. Когда это произошло? Почему в свои тридцать она выглядит ровесницей матери? Стало тоскливо. Она верила, что всё у неё впереди, и счастье, и любовь настоящая, а теперь, выходит, что её и любить не за что. Ни умом, ни характером она не вышла.
Светка выпивала «для настроения» и шла философствовать к Клаве. Она бессвязно рассказывала ей о классовой несправедливости, о том, что все люди должны быть равны, пусть будет плохо, но зато всем одинаково. Клава мало что понимала, но соглашалась: да, пусть всё будет поровну.
Однажды, когда Алла собиралась уходить, Клава вцепилась в куклу сестры, которую та принесла с собой.
— Я тебе другую подарю, — пообещала Алла. — А эта моя, я её люблю.
— Тебе что, жалко для родной сестры? — спросила Светка, встав в проходе. — Отдай эту Клаве, а папаша твой тебе хоть сто взамен купит, — ухмыльнулась Светка.
Клава зарыдала в голос. Алла растерялась. Не жалко, но и отдавать дорогую для неё вещь не хотелось.
— Вы сёстры, вы должны делиться! — сказала Светка и рванула к себе игрушку за волосы. Голова куклы оказалась у неё в руках.
В дверь позвонил водитель, который приехал за Аллой. Она развернулась и ушла, унося безголовую куклу и чувство стыда за произошедшее. Желание общаться с матерью пропало.
Какое-то время тело куклы сидело у неё на полке, она не разрешала его убирать, а потом выбросила сама.
Photo by Couleur on Pixabay
Автор публикации
