За любовь
Светка грустила недолго. У неё не было комплекса неумной бабы, что за штаны изо всех сил держится.
— Я сама по себе хороша, что с мужиком, что без, — сказала она Юле.
У Юли оптимизма было меньше. И часики тикали, и возраст не красил, того и гляди в последний вагон запрыгнуть не успеет. А Светка, назло будто, заигрывала со всеми подряд, хоть и знала, на кого подруга виды имеет.
Анатолий в их компании недавно появился, до утра задерживался, песни Юлины слушал и подтягивать пытался. Но что песни, если Светка то ногой заденет, то из-под ресниц посмотрит, то выгнется так, что аж дух захватит?
Юля не выдержала, вызвала предательницу поговорить в подъезд. Что уж кто кому сказал, они и сами не помнили после, но Юля за свою любовь была готова драться, а потому Светка полетела на заплёванный пол, получила пару раз по уху, а потом возле её лица оказалась зажигалка. На её удачу их быстро разняли, и Светка отделалась опалёнными волосами и ожогом на щеке.
Три дня Светка сидела дома обиженная, и Лидия Николаевна начала надеяться, что эта драка их разведёт, а там дочь и про выпивку забудет, но тяга к веселью оказалась сильнее. Подруги помирились, поплакали, простили друг другу все обиды и взялись за старое.
На Рождество пошли на пустырь на шашлыки. Шашлыков, правда, не было, никто не подумал, что нужно купить мясо и найти мангал. Но водка была, она грела не хуже костра из выброшенной за ненужностью новогодней ёлки. Костёр очень нравился Алле, и Светка замучилась её оттуда оттаскивать. Юля принесла трёхлитровую банку маринованных помидоров, поломали буханку хлеба, поджарили над костром. Разлили, чокнулись.
— За любовь! — во всё горло крикнула Светка и подняла голову к небу: ждала падающую звезду, чтобы загадать желание. Когда-то она загадывала, и оно даже сбылось.
— Ой, а кто это у нас такой холёсенький? — спросила Юля у Аллы. — Помидорку хочешь?
— Не хочет она ничего, — сказала Светка, оттаскивая дочь в очередной раз от огня. — Не ребёнок, а бес с рогами.
— А чего бабке не сплавила? — спросила Юля.
— Мать разодрало уехать на все праздники, а Витькина мамаша Алку не жалует, ладно хоть с Клавкой посидеть согласилась, — Светка отвела Аллу в сторону, сунула ей в руку облезлую сосновую ветку. — Играй тут. Поняла? — спросила Светка. — Будешь себя хорошо вести, бабушка тебе подарочков привезёт.
— Свет, водка стынет!
Светка побежала, неуклюже загребая снег носками сапог. Алла помахала ей вслед веткой.
Заметили, что ребёнок исчез, только когда водка закончилась и стали собираться домой. Светка сомневалась, брала ли дочь с собой, но Юля сказала, что Алла была точно. Как пришибленные, бродили по пустырю, звали, зачем-то рылись в сугробах. Юля настояла на том, что надо вызвать милицию.
Светка рыдала навзрыд, но без слёз. Было жутко от её воя. Приехал Станислав, подтянулись его знакомые, все серьёзные, в коротких дублёнках, похожие друг на друга, словно тридцать три богатыря. Светка не поняла, как он так быстро об этом узнал.
— Во что она была одета? — спросил Станислав.
— Кажется… Кажется… — мямлила Светка, но память как отрубило. Не могла она этого вспомнить, она и лицо-то дочери сейчас представить бы не смогла.
— Тварь, — процедил Станислав сквозь зубы и заехал ей по лицу.
Участковый отвернулся. Светкины приятели чуть отступили.
Он брезгливо потёр испачканную руку снегом, стряхнул розовые капли.
Коротко посовещались, разъехались. Поиски продолжались несколько часов. К утру Станиславу сообщили, что девочку, очень похожу по приметам на Аллу, нашли на теплотрассе в полутора километрах от того места, где начали искать.
Он примчался, заглянул в тонированный джип, от сердца отлегло — на заднем сидении, раскинувшись, спала его дочь. Съездили в больницу, никаких повреждений не было, и Станислав забрал её к себе.
Первым делом он наполнил ванну тёплой водой, вылив туда какую-то страшно дорогую пену своей любовницы, которая попробовала было возмутиться по этому поводу, но он даже не понял, о чём она говорит, и велел ей выйти. Из пены торчала только неаккуратно подстриженная голова счастливой Аллы. Она плюхала по воде ладошками и смеялась, а пена летела во все стороны, и Станиславу тоже было очень весело.
Светку быстро лишили прав на Аллу, произошло это буквально в два счёта и без её участия.
Эта новость удивила её, но особо не огорчила. Клава-то у неё осталась. Удивило другое: как Станислав из «вшивого экономиста» и слабака превратился в крутого мужика. Да только не был он никогда слабаком. Он просто когда-то её любил.
Photo by Daniele Levis Pelusi on Unsplash
Предыдущая часть: Развод и девичья фамилия
Автор публикации
