Развод и девичья фамилия
Станислав и Светка развелись. Светка первая подала заявление на развод. Характерами не сошлись, да и она уже давно другого человека полюбила. Вместо Станислава на заседании был его адвокат, интересный мужчина с холодными глазами, и Юля со Светкой разглядывали его и хихикали: вот бы с таким красавчиком хоть разок… Он одарил их презрительным взглядом и больше в их сторону не смотрел.
— Подумаешь, — оскорбилась Светка. — На сраной козе не подъедешь.
Она всё ещё была красива, но алкоголь уже наложил свой отпечаток: взгляд стал мутным, лицо одутловатым, появилась характерная хрипота в голосе.
Но это не помешало ей обрести новое счастье в лице Витька — частого посетителя посиделок у Юли.
Витёк был наглый, нахрапистый, этим и зацепил.
— Какой мужик, — закатила глаза Светка, когда они остались вдвоём с Юлей и могли посплетничать. — Ты видела его бицуху?
— Видела, — отмахнулась Юля. — Достал он всех своей бицухой. Нормальный мужик должен бабло приносить, а не мышцей перед носом трясти. Ты на работу собираешься выходить? Алле-то три года когда исполнилось?
— А на работу я не пойду, — хитро сказала Светка, похлопала себя по животу и икнула. — Приплыли мы с Витьком, похоже.
— Да ладно? — не поверила Юля. — И что, оставишь?
— Ну а чё? Дитя любви, — рассмеялась Светка. Мысль о втором ребёнке её настраивала на положительный лад. — И у Алки отец нормальный появится, а не этот идиот. Но алименты он платит хорошие, видать, устроился в тёплое местечко. Где справедливость, Юль? А Витёк полгода работу найти не может.
— Вот дура ты, Светка, — залилась искренним смехом Юля. — Витёк и не искал. Он днём на турнике висит, а вечером квасит. Когда ему?
Влюблённой Светке о меркантильном думать не хотелось. Дал бог детку, даст и монетку. Мать работает, Витёк устроится, бывший платит исправно, её дело витамины есть и по пустякам не расстраиваться.
Вторая беременность была не такой лёгкой, Светку мутило даже от запаха пива, а потому ходила она постоянно мрачная, требовала, чтобы поддатый Витёк не дышал на неё перегаром, а тот нарочно дул ей в лицо.
С Витьком решили не расписываться, чтобы Светка получала пособие как мать-одиночка. И совсем как настоящая одиночка Светка стояла на выписке одна и ждала, когда ей дадут на руки орущую дочь, а Витёк, увлёкшись отмечанием рождения дочери, так за ней и не приехал. Домой её привезли родственники соседки по палате.
Едва попав домой, Светка закрылась в ванной. Она смыла с себя грязь, потому что в роддоме мыться было негде, жадно выпила полторашку пива и почувствовала, что счастлива.
Алла осторожно дотронулась до щеки младшей сестры, та закричала, и Лидия Николаевна отогнала старшую, чтобы не лезла. Но Алла всё равно крутилась рядом и могла часами сидеть возле кроватки и смотреть, как сестра спит.
И снова Светке не удалось самой выбрать имя для дочери. Витёк сказал, что назовут Клавдией, в честь бабушки, которая его вырастила, и кулаком по столу стукнул. Лидия Николаевна возражать не стала, Витька она побаивалась и разумно помалкивала. Светке было безразлично: Клава так Клава.
Молодая мать не высыпалась, требовала, чтобы и Витёк ночью подходил к дочери, ставила в пример бывшего: и работал, и с ребёнком помогал.
— А бицуха у него такая была? — спросил Витёк, демонстрируя вялую мышцу.
Светка закатила глаза.
— А я предупреждала, — сказала Лидия Николаевна язвительно, но негромко, чтобы Витёк не услышал. — Зря от Стаса нос воротила, а этот дармоед живёт на всём готовом, так ещё и пальцем лишний раз не шевельнёт.
Витёк семейным очагом скоро пресытился. Постоянный детский плач, недовольная Светка, чужая тётка, шепчущая гадости про него — хоть из дома беги. Он и сбежал, прихватив деньги от Станислава, которые Светка забыла спрятать.
Светка сидела на полу посреди комнаты, раскачивалась из стороны в сторону и размазывала слёзы. Мир рухнул. Пришла Алла, обняла за шею.
— Иди с Клавой поиграй, — отправила её Светка, а сама стала собираться. Давно она к Юле не заглядывала. Душа просила сочувствия. Посидеть с подругой, поговорить, подлеца этого обсудить, боль залить.
Дружеские посиделки стали частыми, и Лидия Николаевна не могла ничего изменить ни криками, ни уговорами. Светка определилась: она хочет жить в кайф, не заботясь о завтрашнем дне, и только алкоголь давал ей это зыбкое беззаботное ощущение полноценности, привлекательности и наполненности.
Photo by Marek Piwnicki on Unsplash
Автор публикации
