Как прежде не будет. Ксения
Ксения Князева лежала на диване в тёмной гостиной и курила, пуская колечки дыма в потолок и задумчиво разглядывая тени. На полу стояла керамическая пепельница, полная окурков, рядом с ней валялся револьвер.
Внезапно ворвался с улицы Пётр Чернов. Он был румян, и ей показалось даже, что она почувствовала от него запах раннего снега.
— Какие новости? — спросила Ксения без интереса.
— Есть новости, Ксения Фёдоровна! — бойко отозвался Чернов. — Бережинскую нашёл!
— Зачем вы её нашли? — меланхолично спросила Ксения. — Разве вас кто просил об этом?
— Как же… Вы ведь её упустили.
— Упустила? — она усмехнулась. — Библейский вы человек, Пётр. Не упустила, а отпустила. Не при делах она была, мне не надо невинных жертв. Два года прошло, уймитесь уже.
— Не вам одной решать, — огрызнулся Чернов и сел на диван рядом с Ксенией, небрежно отбросив подол её платья. — Я привык всё доводить до конца и действовать, а не отсиживаться по норам!
— А я приказываю вам оставить её в покое, — ледяным тоном сказала Ксения и затушила сигарету о край пепельницы.
— Ксения Фёдоровна, вы много курите, вам пора на свежий воздух, — сказал Пётр и поднялся. — И позвольте мне уж самому решать, ваша благотворительность здесь неуместна.
Ксения фыркнула насмешливо и пошла в соседнюю комнату. Там она остановилась у бюро, взглянула на стопки бумаг, покрытые пылью: они все не при делах и больше ничего не контролируют.
Хлопнула входная дверь. Ксения метнулась в прихожую, крикнула на лестнице:
— Чернов, вернитесь! — но разве он остановится? Ксения сразу поняла, что он направится к Бережинской. Зачем ему Елизавета? Что и кому он сейчас хочет доказать? Она не должна позволить Чернову испортить ей жизнь из прихоти.
Князева вошла в комнату, взглянула на пол, на диван и подоконник в поисках револьвера. Вроде же всегда под рукой был и пропал так некстати. Времени на розыски не было, она накинула пальто и побежала на улицу.
Чернов шёл по проспекту уверенно и размашисто, задевая руками прохожих.
«Красиво идёт», — невольно оценила Ксения.
Ей нравилась его уверенность, его взгляд, направленный только вперёд, она же ощущала, что находится на спорной территории, где сложно понять, кто друг, кто враг. Но Ксения знала, кто она. И это осознание не позволяло ей забиться в угол и предаться жалости к себе.
Чернов сворачивал в проулки, выныривал из подворотен, вновь оказывался на шумном проспекте. Если бы за ним была непрофессиональная слежка, он бы ушёл от преследователей играючи, но в этом случае Ксения знала его действия на шаг вперёд.
Чернов начал удаляться от центральных улиц, стало немноголюдно, и Князевой пришлось значительно отстать, чтобы не быть замеченной. Она зашла за ним в тёмную арку, пытаясь угадать направление, по которому дальше двинулся Чернов, и, увлечённая преследованием, не сразу обратила внимание на фигуру в полутьме.
— Ксю-ша, — негромко окликнул её невысокий мужчина, отлипая от стены и вставая прямо за её спиной.
— Кирик, вы? — Ксения медленно обернулась. — Какими судьбами?
— Не ожидали?
— Нет. — «Чернов меня сюда завёл, — мгновенно поняла Ксения. — Бережинская приманка, а Кирик — не досадная случайность».
— Ни малейшего предчувствия не было? — спросил Кирик, сокращая расстояние между ними. Он волновался и боялся смотреть ей в глаза.
— Предчувствия есть результат наших мыслей, вы же мои не занимали нисколько, Кирик.
— А я думал о вас, Ксенечка, долгими ночами думал…
— Не ночные же мысли привели вас сюда? — ехидно поинтересовалась Ксения. — Дайте-ка угадаю… Вероятно, дела ваши у большевиков хороши, а потому вам ни к чему люди, знающие вашу поганую сущность.
— Каков мой статус теперь? — болезненно поморщился Кирик.
— У предателей не бывает статуса.
— Вы не знаете моих мотивов, Ксенечка. Да, у вас есть причины осуждать меня, но извольте прежде узнать, что меня побудило…
— Я не хочу ваших исповедей, Кирик, — с гримасой отвращения сказала Ксения. — Могу лишь догадываться, почему вы перешли к большевикам, но почему вы их предавали не раз после, я знаю прекрасно. Деньги. Подло и банально. Скольких из-за вас арестовали, напомнить вам, Кирик? Перечислить фамилии, чтобы вы о них думали этими своими ночами длинными? Истомин, Левитин, Циперович, Корягина, Петров, Ревенев, жаль, Крепп и Бережинский ускользнули, они не в счёт, а ещё…
— Замолкните! — выкрикнул Кирик.
— А вы успокойтесь, Кирик. Здесь никого нет. Но вы боитесь, что мои слова попадут в уши другим людям, а они попадут… Всё к тому и идёт. Ксения Князева фигура известная в определённых кругах, если сразу не поставят к стенке, многое рассказать может.
— Вы ничего больше не расскажете! — прошипел Кирик и набросился на Ксению. Он повалил её на землю в яростном исступлении, забыв, что собирался стрелять. Рука, занесённая для удара, безвольно опустилась. Он бы не смог её ударить.
— Я обожал вас, Ксенечка, боготворил, — сказал Кирик, скривив плаксиво лицо и поднимаясь. В его трясущихся руках появился револьвер. Он направил его на неё. — И даже сейчас… одно ваше слово, и я всё для вас, — он не собирался этого говорить, когда шёл сюда, слова оказались неожиданными. Они пугали и злили его. Он смотрел в тёмные миндалевидные глаза Князевой и с затаённым страхом осознавал, что и впрямь готов ради неё на многое. — Я раб ваш, Ксенечка… Обладание вами… — голос дрогнул, по щеке покатилась жгучая слеза.
— Обладание? — насмешливо переспросила Ксения. — Да идите вы к дьяволу! — она рассмеялась.
Кирика захлестнула обида. Даже лёжа в пыли у его ног она смеет насмехаться над ним. Если бы он не был зациклен только на себе, то мог бы догадаться, что смеётся она и над собой.
«Револьвер куда-то пропал… Красиво идёт… — пронеслось в её голове. — Надо же было так глупо попасться».
Кирик зажмурился и выстрелил, не целясь. От грохота выронил револьвер. По слабому стону Кирик догадался, что пуля попала в цель, он нашарил руками оружие, сунул его в карман и бросился вон от этого места.
Photo by Free-Photos on Pixabay
Ксения Князева отсюда: Размеренность
Автор публикации
