Без фантазии. День рождения
По дороге Юля настояла на том, чтобы купить букет, ей не хотелось явиться с пустыми руками. Влад притормозил у цветочного ларька и поминутно смотрел на часы, время тянулось сегодня бесконечно. Он видел, как Юля болтает с продавцом, перебирает цветы, складывает их вместе, просит другие, и всё начинается заново. Он не понимал, что движет женой, зачем столько усилий на цветы, которые завянут через пару дней, да ещё и для практически незнакомого ей человека? Сам бы он просто ткнул пальцем на первый попавшийся готовый букет.
Миша в машине капризничал, и Юля дважды просила остановиться, чтобы выйти и успокоить ребёнка. Конечно, жена не была в этом виновата, но внутреннее раздражение нарастало. Предстоящая поездка на загородную базу отдыха казалась Владу подарком небес.
Наконец приехали. Вышли у подъезда, у которого гуляли старушки.
«Чего им дома не сидится?» — подумал Влад, доставая пакет с вещами сына. Пакет зацепился, ручка порвалась, несколько игрушек упало на асфальт.
— Неужели нельзя взять нормальную сумку? — спросил Влад, закидывая их обратно. — Мы приехали на полчаса, а у тебя вещей на месяц. Идём!
Он натянул кепку Мише на самые глаза и двинулся к дверям.
В подъезде вкусно пахло. Влад знал, что запах из квартиры бабушки. В детстве бы он прибавил шагу, сейчас же пронеслось в голове, что опять всё будет жареное и вредное.
Дверь была приоткрыта, бабушка ждала, она их ещё из окна увидела.
— С днём рождения, бабуль! — сказал Влад и полез за бумажником. Юля затараторила какие-то красивые слова про здоровье, счастье и вручила букет.
«Как же это всё банально, — подумал Влад. — Одна притворяется искренней, другая, что ей приятно. А в чём приятное-то? Что на год больше стало? Или как раз после пожеланий Юльки счастья и здоровья привалит?»
Сели за стол. Влад угадал: пирожки, жареная рыба, картошка, салаты. Бабушка суетилась, подкладывала в тарелки без меры. Ей нравилось кормить, она всё утро старалась для них.
— Ты бы на пирожки не налегала, Юль, — проговорил Влад. — На тебе джинсы не сходятся. Пора бы уже в форму прийти.
— Пусть ест девчонка, — сказала бабушка. — Она и так бледненькая. Миш, хочешь ко мне? А мама покушает пока, — она протянула руки к правнуку, Миша пошёл к ней охотно. — Мы с тобой игрушки сейчас достанем, на лошадке покатаемся. Помнишь, Владюш, как ты этого коника любил? А Бореньку вообще с него не снять было.
— Бабуль, не надо, — поморщился Влад. — Мы уходим уже, на пять минут забежали.
— Чего ты начинаешь? Есть время, — прошептала Юля, пнув мужа ногой под столом.
— У Бореньки давно был? — спросила бабушка. — Заехали бы к нему, пирожков передали. Домашнее всё лучше.
Влад закатил глаза обречённо. Бабушка глупой не была, она специально завела этот разговор про Бориса.
— А кто это — Боренька? — с набитым ртом спросила Юля.
— Юль, оно тебе надо?
— Надо! — твёрдо сказала бабушка. — Мы одна семья. Сейчас мы с Мишаней альбом принесём.
Бабушка вернулась с альбомом, и Юля села рядом с ней на диван. Влад вышел на балкон.
— Вот наш Борис, — сказала бабушка, ткнув пальцем в фото. — Старший брат Владюши. Тут ему месяц всего. А тут годик. А вот он на этой лошадке сидит, смотри, счастливый какой, слюни пускает. На Мишу как похож. Одно лицо.
Сходство Бориса и Миши удивило Юлю, а потом она поняла причину — у него тоже проблемы с умственным развитием.
— Где он сейчас?
— В интернате. Заехали бы, Юль. Он скучает, — бабушка вытерла слёзы ладонью.
— Вы не расстраивайтесь. Мы обязательно его навестим, — пообещала Юля и поднялась, взяв Мишу на руки. Настроение у неё испортилось. Они не одна семья, у них от неё тайны.
Домой возвращались молча. Влад прибавил звук магнитолы и пытался подтягивать припевы песен, отбивая такт на руле. Он хотел изобразить безмятежность, а выглядел нервным. В тесном пространстве лифта старались не смотреть друг другу в глаза.
— Ты должен был мне сказать! — проговорила Юля, едва за ними закрылась входная дверь. — Болезнь Мишки — не случайность.
— А что бы это изменило? — спросил Влад. — Ты бы не стала его рожать?
— Не знаю, — ответила Юля, опускаясь на подлокотник дивана. — Но я имела право это знать. Я люблю Мишу, но такую жизнь бы ему не выбрала.
— Всё равно он этого никогда не поймёт. И неизвестно, кому на этом свете живётся лучше, — сказал Влад, начиная злиться. — Моя мать не ныла, она достойно несла свой крест.
— Но ты-то ничего вместе со мной нести не желаешь! Ты ведёшь себя так, как будто у тебя нет никакого ребёнка! Да и твоя мать… она же прячет Бориса. Почему я о нём узнала только сегодня? Мне так же советуешь поступать?
— Поступай как знаешь, — сказал Влад и поднялся. — Где мои плавки?
Очередной разговор, закончившийся ничем. Влад построил между ними стену, удобную и надёжную. Не докричаться, не достучаться.
Юля достала его плавки, бросила их в руки мужу и вышла. Миша лежал в манеже и с усердием грыз пупса. Юля вытерла слюни с его подбородка, попыталась отвлечь ребёнка другой игрушкой, но Миша сразу напрягся, готовясь к крику, и она оставила его в покое.
Мать не всегда прятала Бориса. И Влад помнил, как неловко ему было, когда кто-то знакомый или незнакомый видел брата рядом с ним. Поездки на пляж и в парк превращались для него в мучительное времяпрепровождение, как и прогулки во дворе, когда мать просила его присмотреть за Борисом.
Однажды его друзья начали расспрашивать, почему Борис такой. И ему стало стыдно. Казалось бы, откуда стыд, но он был. Как было и ощущение, что друзья могут от него отвернуться из-за неполноценного брата.
— Он нам не родной, — сказал Влад небрежно. — Мама добрая, усыновила, потому что он никому не нужен. Только это секрет.
Чувство ущербности отпустило его. Его мать делает доброе дело, он ей помогает: не нравится — не смотрите.
Photo by press and on Pixabay
Автор публикации
