Без фантазии. Чувства равных
После дождя стало неуютно. Анжела начала собирать вещи в промокший рюкзак. Влад заметил, что она стала ещё красивее: мокрые пряди придали лицу графичности, будто его прорисовали тонким карандашом.
— Думаю, идти дальше сегодня нет смысла, — сказал Влад, выжимая спальный мешок. — Да и простудишься. Промокла до нитки.
— Поехали ко мне сушиться, — предложила Анжела. — Поднимемся к дороге, до меня отсюда минут пять ехать.
— Поехали, всё равно меня дома никто не ждёт, — сказал Влад и сразу понял, что прозвучало это как намёк на его свободу и ненужность. Интересно, знает ли она, что он женат?
В такси ехали молча. Окна запотели, грязные брызги летели в стекло, сидеть в мокром было противно. Влад не хотел говорить при водителе, посторонний человек ему мешал. Он думал о том, не лучше ли проводить её и сразу уйти. Через несколько дней всё уляжется, и жизнь останется прежней. Хочет ли он прежней жизни?
Они вышли у нового дома. Этот район Влад совсем не знал, ему показалось, что он очутился в другом городе. В подъезде пахло свежим ремонтом. Владу нравился этот запах, он терпеть не мог старые дома с запахами, впитавшимися в стены.
— Ну вот мы и дома, — сказала Анжела и распахнула перед ним дверь. — Иди сразу в душ, потом я, потом чай будем пить.
Душевая кабина была просторная, и Влад с наслаждением простоял десять минут под горячей водой.
— Я тебе одежду и полотенце принесла, — сказала Анжела, приоткрыв дверь. — Боюсь, кроме этого безразмерного халата мне нечего тебе предложить.
— Халат так халат, — согласился Влад. — Иди сюда, будем греться.
***
Они оба были в махровых халатах, он в тёмно-синем, она в фисташковом. Дома у него тоже был подаренный матерью халат, но он давно валялся на дне шкафа, Юля говорила, что его стирать замучаешься, тяжёлый. Влад попытался представить Анжелу «в домашнем» — в заношенной футболке и растянутых легинсах, не получилось. «Наверное, у неё даже пакета с пакетами нет».
Он не собирался сравнивать жену и Анжелу, но сравнение всё равно было. Она же не могла знать заранее, что он к ней придёт, но у неё чистая плита и блестящий пол. Мать Влада о порядке особо не заботилась, ей не хватало времени, а когда ему надоедал вечный бардак, он сам перемывал всю посуду и пылесосил. Из-за Юли к нему перестали заходить друзья: если спонтанно, то было неловко их принимать, а если предупредить её заранее, то это два дня ворчания по поводу того, что у неё и так забот полно, а она на это время тратить должна.
Анжела разогрела мясо, запекла овощи на гриле, разлила по чашкам свежезаваренный чай. По подоконнику застучал дождь.
— Хорошо-то как, — сказал Влад, откинувшись на спинку дивана. — Это не под кустом сидеть. Но всё же жаль, что погода планы испортила. Хочешь, мы на эту гору поедем? Пешком, как оказалось, не лучший вариант.
— Можно, — улыбнулась Анжела и качнула светильник, висящий на длинном шнуре невысоко от стола. Всколыхнулись тени.
— У тебя кто-нибудь есть? — неожиданно спросил Влад.
— Мама, бабушка, тётя, дядя, брат двоюродный… — начала перечислять Анжела.
— Ты же поняла, о чём я, — хмыкнул Влад.
— Я ответила именно на тот вопрос, который ты задал. Откуда недовольство? — мимолётно пожала плечами Анжела. — Немцы, кстати, меня бы поняли. Я не люблю двойное дно. У каждого кто-то есть. Очень редко бывают абсолютно одинокие люди.
— Хорошо, сдаюсь, — Влад поднял вверх руки. — Ты встречаешься с кем-нибудь?
— С тобой, — Анжела рассмеялась, заметив в его глазах удивление. — И это наша вторая встреча, если не считать пересечений в офисе. Ладно, расслабься, такое у меня дурацкое чувство юмора. От отца досталось. Пару месяцев назад закончился мой долгий бестолковый роман на расстоянии, сейчас я отдыхаю без всяких планов.
— Виртуальный роман? — уточнил Влад.
— С элементами реальности. Один раз я летала к нему, он бывал в России в командировках, остальное время торчали в скайпе или писали друг другу письма.
— Не было будущего?
— Да и настоящего не было. Слова на экране — это не человек, это буквы. Но что действительно меня пугало — это непонимание, скучает ли он по мне или забыл и отвечает по инерции.
— И что ты сделала?
— Закончила всё в один прекрасный день и освободилась. Завела новую почту, сменила номер, удалила совместные фото.
— И не жаль вот так расставаться с прошлым?
— Прошлого всё равно уже нет. Тащить за собой ворох неудавшихся романов и жить на кладбище воспоминаний — это не для меня.
— А моя мать любила отца даже после развода, — сказал Влад.
— Я бы так не смогла, — сказала Анжела. — Предположу, что это был весьма достойный человек, либо… дело в болезненной привязанности. Когда я училась в десятом классе, в меня влюбился сын учительницы по литературе. Он был старше меня лет на восемь, странный такой парень… — она поёжилась. — Проходу не давал. В ход шли угрозы, несуразные письма, слёзы. Но после очередного жёсткого разговора он от меня отстал. И дело было не в моём даре убеждения, просто он нашёл более комфортную жертву для обожания.
— Почему сразу жертву? — усмехнулся Влад. — Ты не веришь в любовь?
— Верю, но, знаешь, для меня любовь — это чувства двух равных людей. Эмоционально, психологически, интеллектуально равных. Мне не нравятся мезальянсы.
— И ты, конечно, не веришь, что бывает как в сказках? Золушка и принц — это ведь мезальянс.
— Да, это мезальянс, но и как в сказках бывает: принц Гарри и Меган Маркл тому подтверждение. Сказки умеют вовремя заканчиваться, мы не знаем, что говорил принц Золушке, оставаясь с ней наедине. Может, ему стыдно было перед министрами, что она ударения в словах неправильно ставит и руки о скатерть вытирает, как и то, было ли ей комфортнее во дворце, чем в лесу. Одна моя одногруппница мечтала найти богатого мужчину. Идефикс. Добилась своего, он увёз её в свои хоромы, любовь, занавес, а она… Она стала приезжать в квартиру к родителям, ложиться на продавленный диванчик, где можно руку протянуть и взять первую попавшуюся книгу с полки, и читать, откусывая сырую сосиску или хлеб с вишнёвым вареньем. Говорит, кайф неописуемый. Только там она была свободна и счастлива, но поняла это поздно.
Photo by Free-Photos on Pixabay
Автор публикации
