Возвращение. Удивление
В ночь перед балом никто толком не спал из-за нарастающего смутного волнения. Кристель встала на рассвете, взяла лошадь и отправилась на прогулку, чтобы хоть как-то занять себя, а не смотреть в потолок бессонными глазами.
После позднего завтрака де Байе позвал герцогов и Кристель в свою гардеробную, и они начали собираться. Они неспешно ходили мимо зеркал, пили вино и разговаривали на отвлечённые темы, но напряжение ощущалось. Пьер предложил Матису выбрать одежду из его нарядов, и герцог остановил свой выбор на рубиновом камзоле, чёрной сорочке с кружевом и чёрных штанах. Де Байе обожал чёрный цвет, поэтому он преобладал в его гардеробе.
Лансу принесли его голубой костюм, который был сшит в Монтрезеле и несколько отличался кроем от парижских, но сидел на нём идеально и выглядел достойным бала в Версале благодаря кружевной отделке и искусной вышивке.
Кристель поочерёдно уложила волосы герцогам, долго провозившись с Матисом, который целовал ей руки, когда они оказывались у его лица, и вертелся.
— Если вы не успокоитесь, Матис, я позову Жанну, — сказала Кристель. — По-моему, вы ей очень нравитесь.
Жанна, дородная косоглазая девица, которую де Байе посылал за вином и разными мелочами, стояла у дверей и разглядывала герцогов, приоткрыв рот.
— Да, деточка, передо мной никто не устоит. Но всё же свои волосы я доверяю только тебе.
Когда причёски были закончены, герцоги перешли в гостиную, а Кристель ушла переодеваться.
Слуги принесли платье, которое Кристель и сама ещё не видела. Она была приятно поражена и бросилась на шею де Байе.
— Пьер, это прелесть! Спасибо, мой дорогой!
— Пустяки, Кристель, — небрежно отмахнулся де Байе. — Мне хотелось немного порадовать тебя, твои захолустные герцоги тебя не балуют.
Де Байе любовался ею, прохаживался вокруг и сам затянул корсет.
— Чувствую себя отцом, отправляющим любимую дочь на первый бал, — сказал он. — Будь умницей, Кристель. Версаль — это более подходящее для тебя место, да и как выяснилось, достать приглашение туда для тебя не проблема.
— Это случайность, Пьер, — ответила Кристель. — Но если бы не получилось… Ты бы нам помог?
— Помог бы, — буркнул де Байе. — Но я тянул бы до последнего, чтобы посмотреть, на что ты способна.
— И был бы разочарован, если бы у меня ничего не получилось?
— Думаю, в какой-то степени разочарование бы присутствовало. Но зачем говорить о том, чего не было? — он улыбнулся и вытащил из кармана маленький бархатный мешочек, из которого достал кольцо с чёрным сапфиром. — Я дарю тебе этот перстень, Кристель. Дарю на удачу, но знай, что в случае неприятностей ты можешь прислать его мне и я всё пойму без слов…
— Пьер… — Кристель порывисто обняла его.
— Я становлюсь сентиментальным, — усмехнулся он. — Некогда обниматься, вам скоро в путь, а ты ещё не готова.
Наконец де Байе спустился вместе с Кристель в гостиную. Ланс и Матис одновременно повернулись. На девушке было платье лазурно-синего цвета, которое подчёркивало её тонкую талию и спускалось вниз невесомым облачным туманом. Клод постарался, такого платья он никогда ещё не делал. Открытые плечи, гордая посадка головы, насмешливые зелёные глаза, которым синева платья придала дополнительной глубины, медные волосы, собранные в высокую причёску и распущенные сзади, нежный тон лица, едва тронутого пудрой… Это была всё та же Кристель, но с оттенком чего-то нового, незнакомого ранее и манящего.
По дороге в Версаль почти не разговаривали. Они будто не узнавали друг друга, а во взглядах читалось восхищение и удивление. Этот красивый мужчина в красном и чёрном — герцог Матис, которого Кристель уложила спать в комнате прислуги для его безопасности, а на балу в приграничном городе наговорила о нём всяких небылиц. А этот мужчина в голубом со строгим лицом — герцог Ланс, к которому можно запросто ворваться и остаться жить в его замке, и он не спросит, когда же гость наконец уедет. А эта притягательная девушка — Кристель, скачущая по лесам и далям, готовая помочь вам просто потому, что ей нравятся сложности и неприятности.
— Я благодарен вам, друзья, что вы проделали этот путь со мной, — нарушил молчание Ланс. — Чем бы эта история ни закончилась, знайте, что вы навсегда останетесь в моём сердце и можете рассчитывать на мою дружбу.
— И я чувствую то же самое, — сказал Матис. — Кажется, я так много всего говорю, но так и не сказал вам главного: вы двое очень важны мне, и я безмерно ценю вас.
— Я была очень тронута, когда в той истории с обвинением в колдовстве вы не отвернулись от меня, — сказала Кристель. — Я понимаю, что вы лучше меня, что я давно ступила на путь тьмы… Но я клянусь вам, Ланс, что Монтрезель получит независимость от Франции. А вы, Матис, получите Вервегштейн.
Клятва, которую при желании можно было бы списать на волнение и выпитое вино, произвела сильное впечатление. Все трое взялись за руки и ехали так какое-то время, пока карету не подбросило на ухабе. Они рассмеялись и расцепили руки. Скованность исчезла. Впереди показался Версаль.
Клэр передала им приглашения и провела к Мэделин, которая с любопытством оглядывала приближающуюся троицу. Девушка была в центре, по двум сторонам от неё, отставая на полшага, следовали герцоги. Кристель представила их.
— Поразительно! — воскликнула Мэделин, увидев Ланса. — Какое сходство! Идёмте и ничему не удивляйтесь, герцог.
Они вошли в ярко освещённую залу, по которой при их появлении прокатилась волна шёпота, вздохов и разговоров. Лансу показалось, что все смотрят на него. Он смутился, встряхнул головой и растерянно улыбнулся.
Вслед за маркизой они пересекли бальную залу и прошли в гостиную, где было меньше гостей. Мэделин усадила их на голубые диваны.
— Меня тревожит странная реакция на моё появление, — сказал Ланс. — Что со мной не так? Камзол не того фасона? Волосы уложены не по моде?
— О, герцог, скоро вы сами всё поймёте, — загадочно улыбнулась Мэделин.
— А кто та женщина, что не сводит с меня глаз?
— Это королева Элизабет, — ответила маркиза. — Вынуждена вас оставить. Отдыхайте и ни в чём себе не отказывайте. Я сообщу, когда король сможет принять вас.
— Пожалуй, я лучше прогуляюсь по парку, — сказал Ланс после её ухода.
— Вас напугало внимание королевы? — спросил Матис.
— Согласитесь, всё это несколько странно, — пожал плечами Ланс.
Оставшись вдвоём с Кристель, Матис принялся с любопытством осматривать люстры, мебель и людей. В любом дворце он чувствовал себя комфортно.
После побега Ланса внимание фрейлин и королевы переключилось на Матиса и Кристель. Первого сочли милым и интересным, и даже всегда сдержанная Белинда послала ему воздушный поцелуй, отчего Матис подумал, а не прогуляться ли ему вместе с Лансом. Кристель, напротив, вызвала раздражение. Во-первых, все видели, что она пришла с Мэделин, а во-вторых, незнакомка была красива той притягательной красотой, которая считывается интуитивно. Она не была белее и румянее всех присутствующих дам, на ней не было ни аляпистой дорогой вышивки, ни броских украшений, тем не менее на её свежем открытом лице хотелось остановиться взором, заглянуть в глаза, поймать её улыбку.
Де Монсежар, одетый в колет из тонко выделанной кожи, простую сорочку и чёрные кюлоты, выделялся на фоне остальных гостей непраздничностью своего наряда. Он выглядел так, словно заглянул сюда по пути, не подозревая о бале, хотя его приглашение было подписано королевой.
Первым делом герцог засвидетельствовал своё почтение Элизабет и наговорил ей множество комплиментов. Потом, проследив за направлением взглядов её фавориток, слегка изменился в лице: он узнал Кристель и сразу направился к ней, забыв о королеве.
— Глазам не верю, какая прелестная птичка оказалась в Версале, — громко сказал он, обходя вокруг Кристель. — Знает ли его величество, кого принимает? Дочь сумасшедшего графа, сестру пирата и отъявленного негодяя Кловиса де Нэви, воровку и поджигательницу…
Услышав о Кловисе, Кристель побледнела даже под слоем пудры, во взгляде промелькнуло изумление, смешанное с испугом и радостью, и Матис пришёл ей на помощь.
— О чём вы, сударь? — вмешался он. — Позвольте представить вам мою сестру Кристель де Клеманси-Пренс.
Кристель сделала плавный реверанс, её взгляд встретился со взглядом Монсежара. Тот усмехнулся, поклонился и поцеловал руку девушки, сжав её сверх меры.
— Не верю, что мог ошибиться, — сказал он сквозь зубы. — И эта тонкая отметина на вашей нежной коже осталась после известных нам двоим событий.
— Какие нелепые домыслы, герцог, — невозмутимо сказал Матис, обнимая Кристель за чуть дрожащие плечи. — Моя сестра впервые во Франции. Вы обознались, с кем не бывает.
В залу вошла Мэделин, и Монсежар, отвесив поклон, с неохотой вернулся к королеве.
— Через четверть часа его величество примет вас, — шепнула Мэделин, улыбнувшись Кристель. — Вы бледны, милая, выпейте вина. Этот ужасный человек сказал вам что-то плохое? Общество де Монсежара доставляет удовольствие только королеве.
— Герцог сообщил мне новость, которая ошеломила меня больше, чем его появление, — ответила Кристель, принимая бокал из рук Матиса.
Со слов герцога выходило, что Кловис, младший брат Кристель, жив и даже успел прославиться как пират и разбойник.
Photo by Stephanie LeBlanc on Unsplash
Предыдущая часть: Способная ученица