Возвращение. Если повезёт
Около полудня Кристель и Тоби, лицо которого было скрыто повязкой и капюшоном, покинули замок. Готье махнул рукой им вслед и вернулся к обучению новобранцев, успевших возненавидеть его за несколько дней муштры.
— Герцог Матис в дурном настроении, потребовал вина и чтобы никто к нему не совался, — доложила запыхавшаяся Ирма, которая стала теперь часто бывать у маркизы. — Он даже не вышел проводить Кристель.
— Отлично, — сказала Марси. — Её отсутствие нам очень на руку. Никто не будет мешать нам с Мередит готовиться к церемонии.
Кристель со спутником проехали лес, замок остался далеко позади. У ручья они остановились для отдыха, отпустив в траву лошадей. Мужчина подошёл к Кристель и поцеловал её, спустив маску с лица.
— Ты умница, деточка, — сказал Матис. — Но ты уверена, что подмена не раскроется?
— Если бы тебя пришлось оставить вместо Тоби, то я бы и гроша ломаного не поставила, — улыбнулась Кристель. — А Тоби вместо герцога будет убедителен.
— Невысокого же ты обо мне мнения, милая.
— Но я готова его изменить в любое мгновение, герцог.
Они улеглись на поляне, задрав головы к пушистым облакам.
— Я не врал тебе, говоря, что в моей жизни всё есть, — проговорил Матис, сорвав вьюнок и прицепив его в волосы Кристель, лежащей на его руке. — И мысли о власти чудесным образом покинули меня. Я помню, каким приехал в Монтрезель. В моей голове не укладывалось, как это Этьен терпит верховенство Ланса под видом двоевластия, как Ланс об этом рассуждает, не пытаясь объявить своим то, что и принадлежит ему по закону.
— Тогда почему согласился поехать со мной?
— Во-первых, прелесть моя, чтобы не дать тебя в обиду. Эти твои отлучки в одиночку, после которых ты отлёживаешься, мне не по нраву. Во-вторых, я действительно скучаю по родным. Я не понимал этого прежде. А в-третьих… Я должен убедиться, что в Вервегштейне всё хорошо, пусть сам в это не верю. Это мой долг.
— И если там всё хорошо…
— Тогда я буду искать своё место в жизни за пределами родных земель. У тебя и Гуадинота это получилось, получится и у меня.
— Но ты герцог.
— Да и вы не простолюдины, — усмехнулся Матис. — Ты дочь графа, Гуадинот… Гуадинот, пожалуй, граф, а то и маркиз.
— Возможно, — улыбнулась Кристель.
— Пойду советником к Лансу. Чем я не советник?
— Месяц назад я бы предположила, что ты метишь в советники к Этьену.
— Да это когда было? К тому же, это место при Этьене уже занято маркизой.
— Всё-то мой герцог знает, всё-то он замечает.
— Да, иначе никак. Шпионы Ланса наводят ужас на всех обитателей замка, зазеваешься — и погубят.
— Кого это мы погубили? — возмутилась Кристель, стряхивая божью коровку, ползущую по волосам Матиса.
— А хотя бы мадам де Лорентин. Ты ушла с ней во время бала, и больше её никто не видел.
— Не думаешь же ты, что я могла…
— Почему не думаю? Думаю, — рассмеялся Матис. — Вы с Гуадинотом убрали из замка одну возлюбленную герцога и заменили её такой же, только моложе, на которую легче влиять.
— Такой же, ты сказал? — Кристель резко поднялась и села в траве. — А ведь ты прав! Меня всегда мучило это сходство между ними. Неуловимое, но безусловное.
— И что это значит? — поинтересовался Матис, увлекая её обратно.
— Если моя догадка окажется верной, то я смогу выполнить поручение Зефирайн и герцога Ланса.
— Не много ли поручений? — проворчал Матис.
— Что делать, герцог, — ответила Кристель с лёгким вздохом. — Это же ждёт и вас в должности советника. А теперь поднимайтесь, пора в путь!
— Ты второй раз за этот день не даёшь мне вволю полежать. Я пожалуюсь Лансу.
— На что, герцог? Вы забыли, что сейчас герцог де Клеманси-Пренс как раз предаётся безделью в своих покоях?
— Чёрт, у этих шпионов всё продумано!
До темноты они успели достичь границы с Вервегштейном, и Кристель предложила остаться на ночлег в лесу.
— Если бы мы не натолкнулись на Готье, то уже были бы на месте, — посетовал Матис. — До дома около двух часов езды, я не смогу сидеть тут, зная, что он так близко.
— Ты уверен, что ворваться туда в середине ночи — это хорошая затея? Здесь спокойнее. Утром прежде узнаем, что и как. Тоби сказал, что на радушный приём можно не рассчитывать.
— Тоби не знает, что говорит. Нашла кого слушать.
— Я готова слушать тебя, Матис, — мягко сказала Кристель. — И я всецело понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Аура родных мест опьяняет.
— Тут даже воздух другой, — Матис вздохнул полной грудью. — Дубами пахнет. Терпко и пряно. Это мой лес.
За час до рассвета всадники добрались до деревушки, ближайшей к герцогскому замку. Матис хотел сразу же отправиться к дому матери, которая была сестрой покойного герцога Коэна, но Кристель уговорила его дождаться утра. На отшибе за деревней Кристель развела костёр, и они расположились на отдых.
Матис закрыл глаза и попытался представить мать. Лицо её почти стёрлось из памяти, было расплывчатым, будто под плотной вуалью. Он не был близок с ней, потому что всегда больше тянулся к герцогу Коэну, заменившему ему отца, но в эту минуту Матис вдруг остро ощутил, как ему не хватает матери. А рядом, свернувшись клубочком, лежала Кристель, у которой совсем никого нет. Матис придвинулся к ней, укрыл своим плащом. Что он там сказал Лансу? Семья — это утомительно и навсегда? Семья — это тепло и забота, если повезёт с семьёй, конечно…
Photo by orythys on Pixabay
Автор публикации
