Возвращение. Дом рядом
В это утро Матис разбудил Кристель, а не наоборот. Он так и не сомкнул глаз, пытаясь устроиться поудобнее на холодной земле. Ему всё ещё не верилось, что дом совсем рядом, и одновременно казалось, что он никуда и не уезжал отсюда, а Монтрезель был всего лишь сном.
Они наскоро перекусили, и Кристель собралась идти в деревню.
— Ты подождёшь меня здесь, Матис, — сказала она, когда он взялся за поводья лошади.
— Господи! — герцог закатил глаза к затянутому тучами небу. — Кристель, зачем столько предосторожностей? Это моя земля.
— Сейчас здесь твой кузен полноправный хозяин. Ты уверен, что никто из местных не доложит о тебе Питеру раньше, чем ты встретишься с матерью? Не хочешь думать о себе, подумай обо мне. Если с тобой что-то случится, я навсегда потеряю доверие Ланса и Готье, к тому же, неприятности будут и у Тоби.
Кристель ушла, Матис сел на траву и принялся ждать её, периодически вскакивая на ноги и вглядываясь вдаль. Он много раз успел пожалеть, что отпустил её одну. На душе было неуютно. Родной дом больше не крепость для него, а место, где опасность грозит ему в первую очередь.
Наконец Кристель вернулась. Она принесла ему тёплую лепёшку, купленную в деревне. Матис с жадностью откусил её. Ему не хватало этого вкуса.
— Не очень хорошие новости, герцог, — сказала Кристель. — Твои мать и сёстры под охраной. Они содержатся как пленницы.
— Да как он посмел! Я пойду к нему и…
— За твою голову объявлена награда. Сумма большая, Питер не поскупился. Вот почему охотники до денег шастают по Монтрезелю. Если бы я знала это раньше, ни за что бы не потащила тебя сюда.
— Подобного от Питера я не ожидал. Хорошо, я для него враг и конкурент, но женщины? Сколько человек охраняет дом?
— Я видела троих, но их может оказаться больше. Идея с письмом была здравой. Напиши, я попробую передать.
— Я приехал сюда, чтобы увидеть мать, и я её увижу! Ну же, Кристель, вместе мы справимся. Пойми, я не могу просто уехать.
— Среди бела дня мы туда не попадём точно, — сказала Кристель. — И от деревни пока надо уйти подальше. Ведите в свой лес, герцог.
Они углубились в лесную чащу, где подстрелили несколько рябчиков. Кристель ловко ощипала их и приготовила. Она всё делала спокойно и умело, и герцог подумал, что о лучшей компании для поездки и мечтать нельзя. Но Матису не сиделось на одном месте, ожидание и бездействие утомляли его. Он излазил все близлежащие овраги и вернулся под вечер с букетом из болотных белокрыльников и белозоров для Кристель. Она взглянула на перепачканного герцога, пряча улыбку, и приняла цветы с жёсткими холодными стеблями.
— Отлично, герцог. Пойдём не с пустыми руками.
Стемнело. Ночь была безлунная, пасмурная, несколько раз принимался дождь. Герцог и Кристель привязали коней в роще, что раскинулась неподалёку, проделав оставшийся путь пешком. Матис спрятался за углом стены, Кристель громко постучала в ворота.
Сначала открылось маленькое оконце, в нём появилось недовольное грубое лицо. Мужчина увидел Кристель и после недолгого колебания впустил её. Герцог слышал проникновенный рассказ Кристель о том, как она заблудилась, собирая цветы, и что в деревне не смогла найти ночлег. Её голос казался трогательным и испуганным, неудивительно, что охранник не устоял.
«Да уж, она бы и на ведьминском болоте переночевала, а то и в замке у Питера», — подумал Матис с тёплой улыбкой.
Через час с небольшим, а по ощущениям герцога часов через шесть, ворота приотворились, выглянула Кристель и жестом подозвала его. Они пересекли двор и вошли в дом, Матис с гулко бьющимся сердцем взбежал по ступеням, перепугав служанку, прижавшуюся к стене.
Он обнял мать, которая разрыдалась на его груди, едва увидев сына. Она не знала наверняка, жив ли он.
— Сыночек мой родной, — повторяла мать, гладя его по щеке, не в силах поверить своим глазам. — Мой ненаглядный, ты не должен появляться здесь, Питер только этого и ждёт.
— Я убью его!
— Смирись, родной. Признай права кузена на власть в Вервегштейне, и он пощадит тебя.
— Этого не будет!
— Не всё бывает по-нашему. Один господь ведает, как лучше. Ты жив, Матис, и это самое главное. Помирись с Питером, молю тебя.
Их разговор был сбивчивым и вроде совсем ни о чём, но обоих трясло от этой встречи. Матису было тяжело видеть слёзы матери, но даже для её успокоения он не мог пообещать ей, что помирится с Питером, признав в нём законного наследника герцога Коэна. В эти минуты он твёрдо уверился в намерении бороться за Вервегштейн.
За их спинами неслышно появилась Кристель.
— Нам надо немедленно уходить, герцог. В ворота ломятся какие-то люди, — она опустила букет из белых цветов в руки герцогини и потянула Матиса за собой к открытому окну.
— Я вернусь за вами! — сказал герцог напоследок, забираясь на высокий оконный проём вслед за Кристель.
По стене они поднялись почти до крыши, затем перебрались на ограждение, а с него спрыгнули на землю с другой стороны. Кристель еле сдержала стон, прыжок отозвался болью после недавнего ранения. Матис схватил её за руку, и они бросились к роще. За стеной слышались окрики, но звуков погони пока не было.
— Что ты сделала с охранниками? — спросил Матис, когда они сели на лошадей.
— Рассказала историю нашего знакомства, герцог. Они принялись зевать и заснули, — Кристель пришпорила коня. Им пора возвращаться.
Photo by Christina Winter on Unsplash
Предыдущая часть: Если повезёт
Автор публикации
