Сдачу себе. Почести по чести
Прошло несколько дней, за которые Антон уже успел пару раз передумать всё случившееся и даже в какой-то степени опасался, что к нему постучат или волки в погонах или бандиты в таких же погонах. Волк волку не рознь, а когда все дороги ведут в никуда, пора возвращаться на дно, на самое дно, хоть и не тонет говно… Марина Александровна продолжила работать в своём обычном режиме, но ее невпопад вызвали ещё и в долгожданный выходной. После праздников всегда стоял неведомый завал. Есть воскресенье и есть понедельник, а есть дни, как суббота и среда — ни туда, ни сюда. Ее винить Романов не хотел, да и не имело смысла, но ещё и с раздражительной вредностью, что выливалась в поток острословия, сетовал, что его планы на день отменились, однако делать нечего.
— Ко мне мы перестали ходить после одного случая, — Антон разбивал о сковороду яйца, пока Лерка держала ведро под скорлупу. — Тогда Илюха говорил, что температура у градусника не повышается. А это было к шутке про градусы в водке, но ему поплохело реально походу, с третьего раза я сказал, что не может такого быть, мол, дай сюда и под струю кипятка сунул, — парень прибавил газ, опираясь на тумбочку, чтобы было удобнее присматривать за едой. Сестре, что варила и пельмени, и макароны с открытой крышкой, а в итоге умудрилась их один раз даже пожарить, он не доверял. — Она поднялась, о чем я сразу проинформировал, было бы странно, если б нет. «Теперь только понизилась бы….» Довольный результатом я изрек, но он тупо лопнул. Мы спьяну подумали, что ещё вода или отравится, или чего там подумали, но мать застала нас разбирающими трубу под раковиной, с тех пор негласно я ко всем хожу.
От испуга, когда Романов повернул голову и увидел Королева в дверном проеме, он подскочил на месте и выругался от души, пытаясь успокоить участившееся резко дыхание. Тот выглядел так, будто стоял с самого начала диалога, лениво опираясь на дверной косяк, но как он беззвучно оказался в квартире?!
— Какого черта?! — не хватало междометий Антону, чтобы выразить весь спектр своих негативных эмоций. Он всплеснул руками.
— Научись закрывать двери, малой, образное выражение на то и образное, никто с открытыми дверьми не спит, — флегматично бросил Королев. — Все носят, — он похлопал правую сторону груди показательно, — близко.
— Чаю заваришь? — засмеялся обезоруживающе, обнажая зубы, Михаил, указывая рукой на свистящий чайник. Романов выключил комфорку в тот же момент. — Впрочем, не чаи я тут распивать.
— А зачем? — дернула плечами не менее напуганная Лерка, к которой Антон на подсознательном уровне подошёл ближе. Михаил оценил обстановку, предполагая, что вряд ли девчонка что-то знает, поэтому растер в задумчивости ладони.
— Надо отъехать, малой, — Миша улыбнулся, пожав плечами, сверился с часами неторопливо.
— Миш, у меня матери дома нет, — он наклонился к Королеву ниже, проговаривая сквозь зубы.
— На пару часиков, — дернул собеседник головой в сторону двери. — Девчонка не маленькая, посидит, правда же? — он по-хозяйски открыл форточку двойной рамы, отодвигая шторку, дабы не прожечь сигаретой. — Нам твоя помощь позарез нужна и… У тебя кожанка есть? Ну, и вещи темные. — Михаил сопровождал движение мимические ещё и жестами. Антон кивнул головой.
— Антох, ты же мне все расскажешь, — полувопросительным тоном произнесла Лерка. — Я же не дура, это странно, подряд, это тот Петин знакомый? — помедлив, она дёрнула его за руку, наклоняя к себе, пока Королев вышел в коридор. — Я не могу поехать с вами?
— А, ага, ну, в каком-то далеком смысле. Знакомый знакомых, скажем, — на первый вопрос ответил Романов, залипая на несколько секунд, пока не услышал суетливое шуршание. Назвал бы старшим помощником младшего дворника, но будет не понято. Нет, Лер, не можешь, серьезно.
— Ладно, но только все-все-все, — кивнула с уточнением Лера и, добившись согласного кивка, только отпустила старшего брата.
— Я быстро, закрою тебя тогда.
Антон накинул первое, что выпало из шкафа, наскоро, кожаная куртка у него была хоть и с разваливающимся воротом, но добротная. Провёл по волосам уже отросшим, скованный необъяснимым неудобством и чувством собственной небезопасности, где дом уже не крепость, когда закрывал квартиру. Наверное, точно так же являются к должникам, что не заплатили крыше и ножичком-бабочкой меж рёбер передают привет с первым хрипом от авторитетов.
— Теперь объяснишь? — фыркнул со злостью Романов, когда захлопнул дверь машины, насупившись.
— Ну и тугодум ты, Гриня, конечно, — прихлопнул в ладоши Миша, размещая их сначала на руле, а после поворачивая голову к Антону с многозначительной улыбкой.
— Не я вламываюсь в чужие дома вероломно, игнорируя возможность хотя бы постучать! А между прочим нормально объяснить при всем желании не получится! — кончились для Романова хиханьки и хаханьки, и он энтузиазма веселой ноты Королева не разделял. Все же они мало не друзья, так еще…
— Спокойно, не мучай мозг, — вскинул руки примирительно Михаил. — Мы едем на похороны, это маленько путанет людей, что там есть, по ходу разберёшься с кем чесать языком можно, с кем нежелательно, да и себя покажешь, на людей посмотришь.
— Ты обещал прояснить, что за дело, и потрудись все нормально рассказать, не обломишься, — грубо выплюнул Романов, понимая, что позволяет себе лишнего, но Королев его никаким образом не обрывал. — Я потом огрестись не хочу и зубы по асфальту считать тоже, я на это…
— Подписывался, — закачал головой со смехом Королев Антону, чем его разозлил. — Но вот неуемный-то, все-то ему расскажи, покажи, хотя спереди-сзади невнятно, а приятно, про такое говорят, — он ухмыльнулся. — А зубки есть, мне нравится. У Севера, которому ты оказал неоценимую услугу, брат есть, — он выждал театральную паузу, вот не соврал Антон, если б вслух озвучил, что он ему Андрея Миронова напоминает, — но он укатил за кордон, однако побегает и вернётся, у него есть энная сумма денег, что мы должны забрать. Все просто. Но это тоже не последний человечек, свои терки со мной, отчего возникают некоторые трудности, а у тебя ни условки, никто тебя не знает, чистый, а наших надо в доверительное ввести, ага? — спросил на манер, мол, понял, повернув голову, но тут же крутанул руль обратно, слегка отвлёкся, снова свободно из колеи выскакивая.
— Умер кто? — согласно повёл головой Антон.
— Князев, — произнёс Королев. — Хороший парень был, на самом деле…
— А что случилось? — уже более мягко спросил Романов, теряя запал. — Или тоже секретная тайна американских спецслужб? — он примирительно улыбнулся, точно извиняясь за раннее, но выбесил если.
— Да жизнь его, как до этого возраста дожил неизвестно, тайна. Неожиданно просто… — Королев впервые в его глазах предстал каким-то смятенным, и взгляд его стал остекленелым и мутным. Он тут же сморгнул эту пыль. — Улетел в Испанию, месяца три назад, мне набрав из аэропорта, и все… Он вообще пропал с радаров на полгода, симку сломал и вот первого позвонил, второго на Цеме уже был, к парням заезжал. Кто-то говорил, что это с его Афганцами связано было, кто-то с чеченцами, с какими путался не в угоду одним товарищам. А я… Я тогда катался с Мишкой в Москву, звали обсудить там, и с Казани стеклись, и с Урала, до вечера провозились и третьего звонил… С утра. Втретиться мы с ним хотели, и он соскучился, да и я, было чего нам обсудить… Он же направление Марчугов и Чемодурово держал, вплоть до Барановского, — Королев пытался в этот момент казаться бодрее, чем он есть, но с каждой репликой голос его становился глуше и суше, торопливее, точно поскорее хотел от этого отмахнуться, — но вечером мне звонок раздался Мишки Зенина, что убрали, вечером, часа за два до нашей встречи. А на памятнике число заднее делать будут, чтобы… В общем, убили и списали, так было проще. Вкололи шприц, поставили передоз…
— А с чего такая уверенность, что это действительно не передоз? — дёрнул бровью Антон, пытаясь в голове сложить элементарное и не так жутко воспринимать короткий смешок в конце речи Королева.
— Достаточно сложно самому дотянуться до шеи, — собеседник машинально дотронулся до своей, растирая кожу, что была скрыта за воротом. — Да и я знаю, кто это. В машине только один человек сидел с пассажирской стороны, а там она была не до конца закрыта, несмотря на окна передние, опущенные, задние не открывались, и открытую противоположную дверь.
— И не скажешь, раз знаешь? — неверующе хлопнул глазами Антон, что называется, поднимая челюсть обратно. Вот как всё просто, все всё знают, он думал так только бывает в литературе, для красного словца.
— Нет. Земля Князю пухом… — эта реплика была последней со стороны Миши, как отрезал, он после прибавил звук магнитолы практически на всю, намекая, что диалог на этом их окончен. Антон благоразумно это ворошить тоже не стал, и так они через семь-десять минут доехали и до самой старенькой деревянной церквушки рядом с развилкой Рудника, что была восстановлена после пожара уже в камне, рядом с мостом и новой сгоревшей церковью, что решили не восстанавливать, а просто взять уходящий в землю фундамент на той стороне дороги, что выглядел так удручающе. Не так далеко уже начинался Фосфоритный, на котором жил Петя.
Собирались поминки, как выяснилось Антоном после этого, в том самом упомянутом «Бережке», но в церкви тоже надо было постоять. Верующий, неверующий, это вопрос другой и мало кого волнующий. Они очень долго искали парковочное место, ибо такого наплыва машин Романов не видел даже, пожалуй, в час пик в центре города, может, в пробках в районе Островцов на Москву… Романов сбился со счета, перейдя границу тридцати, а их было ещё столько же, да плюс в два раза больше. Вереница практически заблокировало все движение центрального проезда, не говоря о занятых тротуарах…
Их сразу встретил на входе вышедший покурить Саша Панов, обменивались с обоими рукопожатиями приветственными. Ему от запаха ладана и благовоний, не хотел даже разбираться конкретнее, дико вело голову и тошнило. «Грешков на мне многовато, вот и не пускают» — отшучивался Александр, но реплика, что Зенин за свои денежки отцу Вениамину носит по воскресениям и ему все отпускаются, заставила лишь засмеяться в ответ ещё звонче. Вслед за Александром вышла Алина, его жена. Тушь немного осыпалась в уголках глаз, и вид ее усталой бледности заставил поёжиться, ибо пудра была не при чем.
— Здесь уже менты, снимать будут, держитесь разреженно… — пояснила Алина, шмыгнув носом из-за слякоти тихо. Она не обернулась и жестом показала этого не делать.
— А…? — дёрнул головой Романов, что был удивлён, что это изрекла именно она.
— Аля на чистке в местном отделении работает, — наклонился к уху Романова Королев, размещая руку на плече.
— Здесь Игорь, уже интересовался, какими я тут судьбами, — сложила руки на груди Алина. — Сказал, что прослушивают и просматривают пленку, поэтому осторожнее. Пожалуйста, — выдержанно и нарочито разделяя, кивнула головой она, разворачиваясь и заходя обратно.
— Пошли, — вкрадчиво сказал Королев, и Романов просто подался за ним, отмечая, что вроде похороны, а на некоторых цепи толщиной с палец, с два, видно не здешние ещё и по одежде. Он тут лишний, явственно чувствовал Антон, пока встал в небольшое окружение знакомых лиц, сразу обмахнутый отвратительным запахом отчаяния и смерти. Даже долек в мандарине всего восемь, а их девять плюс один…
Photo by Stefan Kunze on Unsplash
Предыдущая часть: Старший брат
Автор публикации
