Чужие
— Видеть вас — одно удовольствие, а не видеть — другое! — со смехом прикрикнул новоприбывший на скромные собрания клуба, чуть заскакивая на стол внушительный, сжимая изящный бокал в руке из кристального тонкого стекла. Было это мало рациональным, ибо что в порыве экспрессии бьётся чаще, посуда или лица? Последовательно, но начинается с малого, и это малое так и норовило оставить в руке не чашу, (ибо придерживалась она именно таким образом), а лишь стеклянную ножку.
— Под лежачий камень, надгробную плиту, мы всегда успеем, — послышался голос менее задорный, низкий, но вполне разделяющий повод не массового собрания, то был Роберт Росс, что скидывал карты лениво и периодически блефовал. Новоприбывший без интереса взглянул в его карты.
— …Забавно ваши истории слушать раз от раза, а вы это повторите за, скажем, четыреста фунтов? — параллельно шёл в помещении и другой диалог меж мужчинами, что наконец отвели душу, читая свежий выпуск «Дам Ковент-Гардена», который принёс обучавшийся там Росс, и теперь принялись попеременно обсуждать разного содержания истории, какая быстрее ляжет на тему, как король под туза. Свет в то время не так уже сильно резал глаза, а блеск напоминал не о количестве выпитого, а о некотором падении дистанции и интереса, ибо каждый в своё время переставал думать о том, что кому и как лучше сказать. Как ни странно, примерно с самого прихода.
Разумеется, существовали и весьма достойные клубы, в которых аристократы умеренно выпивали, обсуждали политику и культурные события мира. Однако после интеллектуальных бесед участники собрания направлялись в бордели и уже там напивались и гуляли на такую широкую ногу, что на следующее утро половина всего парламента Англии не могла присутствовать на заседании, а вспышки памяти подбрасывали виды гостеприимных дверей «Дома миссис Гоудби». Здесь же было всё гораздо скромнее и проще.
— Да, повторю, — без колебаний ответил мужчина, отпил со смаком бургундского, да смерил собеседника взглядом.
— А за символичные прислужные шестнадцать? — поинтересовался ещё один джентльмен.
— Да за кого вы меня принимаете?! — возмутился мужчина под гулкий смех присутствующих.
— За кого принимает уже разобрались, вопрос только в цене, — ухмыльнулся от своей же реплики Мэттью, щёлкая бездельно пальцами, в расхлябанном жесте.
— Мне эти подвиги напоминают лишь не такой давний «Этюд в багровых тонах», — сменил тему некий знаменитый сноб, дабы перевести тему, прикусывая зубочистку слегка.
— Смею предположить, вы тоже определяете профессию человека и его характер по одежде и рукам? — закатил глаза рассказчик, готовый передать бразды правления в разговоре с удовольствием, но тем не менее с сарказмом и едкостью. — А вы для этого, увы, не Уотсон, да и война кончилась уже, как восемь лет, — парировал мужчина в ответ. Лучше маленький фунт, чем большая реплика.
— Предлагаю выпить за это, — кто-то осмелился разрядить обстановку живо и резво, приподнимая бокал и толкая рядом сидящего локтем, пока Редмонд предпочёл отойти к барной стойке.
— Потерялся по дороге к своей компании? — лениво поинтересовалась Лоуд, глядя, что Мэттью остаётся на высоком стуле рядом, облокачиваясь чуть не всем корпусом, да слушая доходящие отзвуки веселья сквозь какую-то пелену.
— Нет, просто скучно как-то… Не то совсем, — пожал плечами, одновременно махнув рукой, Мэттью. — С Винсом было всяко повеселее, что мне эти речи пыльные, как из бабушкиного шкафа. Да и его вечный оппонент скучает в стороне, — отметил с тихим выдохом молодой человек.
— Дитрих всегда такой, а Ремингтон его выводит из привычного состояния спокойствия и… — Оливия на минуту сбилась с мысли, собирая их тонкими волокнами в кучу. Неспокойно было — тогда бы точно было не избежать битой посуды, да и не только кровавое «Rache» пришлось бы ему ликвидировать, — в голову шёл только не такой давнишний инцидент по оттиранию данного слова, написанного не так уж и незаметно, ни много, ни мало, на рукаве пиджака обиженным и взвинченным немцем, а Ремингтон лишь задорно смеялся, опираясь на его плечо двумя руками с улыбкой.
— Джентльмены, жаль только не удачи, — цыкнул со свистом Редмонд. — Неделю никак застать не могу, уехал куда, что ли… Не заходил? — поинтересовался с любопытством, улыбка упала куда-то ему в ноги, забирая оттенки лукавства и самолюбования.
— Ты хотел сказать, что ни разу за неделю никто не сходил с тобой в театр и не послушал твои похабные непристойности? — не слишком утруждала себя Лоуд в углублении ситуации, поэтому предпочла отшутиться, акцентируя тоном легким. — Можешь рассмотреть как возможную компанию мистера Грея или, скажем, Роберта.
— О, нет, — замотал головой с выразительной интонацией Мэттью, сморщив лицо. — Его милейший «друг» и глубоко нами уважаемый драматург после того случая обещал мне «Отелло» продемонстрировать наглядно. До этого я считал, что неплохо разбираюсь в литературе, — последнее прозвучало резюмирующе и со смешком неудовлетворенным, однако веселым на фоне обозначенного.
— Оскар давно уже не посещает этот круг лиц, можешь выдыхать спокойно, — равнодушно заключила девушка, интересуясь параллельно о приготовлении заказанного блюда у людей с кухни. — Да и Росс очень редкий гость.
— Не я один возможный претендент на демонстрации, да?
— Угомонись, — махнула девушка рукой с закатом глаз.
— Оливия, как грубо!
— Совсем как Ремингтон, — отметила постоянно сопутствующее ему выражение, которое в его устах обладало какой-то магией, и даже взрослые мужчины в этот момент старались не сквернословить, точно он не задорно смеялся, а пристыжал.
— Тебе вообще не интересно, что с ним происходит? — спросил Редмонд достаточно живо, положив голову на стойку и лениво водя уже затушенный окурок сигаретный о стекло пепельницы. Не сказать обречённо, но пьяные размышления настигли его в своей самой насыщенной ипостаси, пока он несколько раз уже не опрокинул предмет с гремящим шумом. А может хотелось, чтобы пепел разлетелся, как и стекло по полу…
— Нет, — простодушно заключила Оливия, протирая стаканы граненые ловким и уверенным движением тряпки.
«Было бы из-за чего… да и мы чужие друг другу люди уже, не посвятит», — подумалось с привкусом полынным.
— Вроде появляется регулярно, с чего бы это? — но получилось это с излишним пренебрежительным оттенком, хоть и про между прочим.
— Потому что его до сих пор любишь, не верю, что нет, — со смехом заключил Мэттью, опираясь подбородком на сложенные руки, улыбка местами вышла кривоватой, но скорее хранила утверждение, нежели вопрос. Неизвестно уж в подражательной ли манере или просто так получилось, но смех заливистый разнёсся по полупустому помещению.
— Твоё право, однако глупости редкостные, — закатила глаза Лоуд, старательно оттирая маленькое пятнышко, оценивающе глядя с ухмылкой сквозь стекло начищенное на лампу.
— И ничего не глупости, — в этом Редмонд теперь был уверен, попытался поймать взгляд противоположных глаз, но удавалось с переменным успехом, ибо он даже не смог сфокусировать достойно взор и предать себе некой представительности, хотя явно намеревался. — А я прав, ибо я всегда прав… Вы уже разошлись, но он продолжает приходить к тебе в бар исправно, чаще, чем, думаю, домой, а ты писать на счёт заведения его заказы и не только десерты, Итон Мэзз. До сих пор ты не сняла эти ужасные шторы, потому что…
— Редмонд, угомонись и пей, или могу выставить счёт.
— Поговори с ним, тебе-то он точно скажет, что творится! — капризно и манерно протянул Мэттью, попытавшись коснуться рукой, руки девушки, пока она ставила третий по счёту бокал на его изначальное место, движением заботливым протирая другой уже тряпкой, с каким-то непонятным рисунком, стойку.
— Какое самомнение и переоценка… Жаль не жизненных ценностей, — Лоуд картинно одарила горе-выпивоху красноречивым взглядом, даже с элементом доброго смеха, пока Редмонд ослаблял пуговицу верхнюю рубашки. — Любопытство мучает и узнать неоткуда? — предположила чуть агрессивно, но собеседник на это сделал лишь жест попадания в самое сердце и лицо его шутливо исказила гримаса боли, такая же улыбка коснулась уст девушки.
— Обижаешь, — буркнул Мэттью показушно искренне, веса его слова какого-то определенного не представляли, но глаза горели, точно вот-вот он дотянется до чего-то чересчур интересного, а Ремингтон имел способность фантастическую уходить именно в этот момент и в дела никакие свои не посвящать, ибо болтун, конечно, находка для шпиона. — За него переживаю, ибо тут я посмотрел, его кузен… — он обнажил достаточно показательно зубы в неприязни инцидента. —Нечисто как-то. Хотя чистотой ли когда славился Лондон? Однако дрязги меж районов и глав районов происходят, неспокойно нынче.
— Это в его манере, — взгляд остановился на силуэте напротив, а плечи очертили маленький круг безразличный, однако сердце пропустило кульбит недоверия. Какого-то странного понимания, что её рука тут внесла свою лепту непосильную.
— В плане, Лив? — Редмонд поднял взгляд быстрый, на лице промелькнуло непонимание, странное смятение.
— Много вопросов, —дернула бровью своенравно девушка, с недовольным цыком и многозначительно разводя руками.
— Он не настолько же, нет, в смысле у него, конечно, могут быть проблемы… — замялся Редмонд, в сути даже не поняв, что девушка имеет ввиду, а воображение у него было богатое достаточно. А сам, буквально на днях, слышал о возобновлении движений чёрного рынка и оттого становилось ещё неспокойнее, ибо никак не получалось вытащить, хоть клешнями, на нужный ему диалог, а теперь даже встретиться. — Но… Ты как-то переоцениваешь, он тебя послушает… Тут и Броудс в город вернулся и, я может ошибаюсь, но я видел лорда Фрая, и он не бедствует, — с блеском в глазах проговорил Мэттью, встречаясь с тусклым сине-зелёном морем напротив.
— Я спрошу у него, только отстань.
— Погоди, ты… — хотел что-то было добавить мужчина, видя Лихой соскок с темы и подразумевая какие-то может соображения по этому вопросу уже.
— Редмонд, мне смену закрывать надо, удачно напиться, — Оливия отошла на противоположный конец стойки.
Не стала упоминать, что разговор этот состоялся уже немногим ранее, хорошо, что Мэттью настолько пьян, что не заметит до боли знакомых зубцов грабель под подошвой. Ибо следующий раз отдаст лишь ноткой тонкого парфюма и прошлого.
Photo by Felix Wolf on Pixabay
Читать сначала: Последняя пинта