Врать и верить

275
0
Поделиться:

В четыре тридцать три со стены напротив кровати Майи начала кричать кукушка. При этом часы, из которых она выскочила, скрипели, дребезжали и вибрировали, и казалось, что они вот-вот развалятся, извергнув из себя механические внутренности. Но нет, сто пятьдесят лет отработали и ещё прослужат не меньше.

Она поднялась, умылась холодной водой, оделась в полутьме, потому что электричества опять не было, и вышла на улицу. Осталась без горячего чая, но ничего, главное, что она успеет на первую электричку.

Майя зашла во второй вагон, села на своё обычное место. Если ехать следующей электричкой, всю дорогу придётся стоять. Она прислонилась головой к стеклу и закрыла глаза. Обычно она дремала до своей остановки, она конечная, можно не опасаться её пропустить. А сегодня даже ритмичный стук колёс не убаюкивал. Последнее время Майя часто думала о новом директоре, которого назначили месяц назад. Ей казалось, что она его ненавидит. И уж точно презирает. И даже немного боится, наверное. Колёса отбивали ритм навязчивых мыслей: ненавижу, презираю и боюсь-боюсь-боюсь.

От платформы до завода полчаса быстрым шагом. Большинство пошло по узкой асфальтовой дорожке, но людей столько, что они образовали длинную плотную колонну. Майе в ней было неуютно, и она свернула на тропинку. Тропинка вела через неглубокий овраг, в котором жили огромные жабы. Их она тоже боялась и старалась не смотреть по сторонам. Начинало светать. Вдалеке, укутанные утренним туманом, появились корпуса Ремонтно-строительного завода, где она работала инженером.

На заводе строили и ремонтировали космолёты устаревших моделей, которые до сих пор пользовались спросом из-за относительно низкой цены. Предприятие переживало трудные времена, его владельцы часто менялись, успевая выдрать для себя хотя бы минимальную выгоду, поэтому на заводе царила разруха. Новый директор вряд ли что изменит в лучшую сторону, но покуражится и оторвётся по полной программе, прежде чем его бессилие станет очевидным.

Майя миновала проходную, где дежурила охрана с яростно лающими собаками. Собаки здесь появились недавно, они отчего-то всегда злы и готовы в любой момент сорваться с металлических цепей, чтобы загрызть какого-нибудь растяпу-инженера. Да и охранники не выглядели дружелюбными. Она сдала пропуск и пошла в свой цех, находящийся почти у взлётной полосы, мимо полуразрушенных корпусов. Говорили, что теперь там обитают привидения тех, кто погиб из-за несчастных случаев, которые здесь не редкость.

Маленькая дверь в транспортных воротах была приоткрыта, кто-то пришёл раньше Майи. Звук её шагов разносился по выщербленным каменным плитам, распугивая крыс, снующих между станками. Пахло сыростью и многолетней плесенью, и девушке нравилось представлять, что она попала в обветшалый заброшенный замок.

В семь утра все инженеры вышли на уборку, с которой начинается теперь каждое утро. Они пытались отмыть стены от вековой пыли, намертво сцепившейся с краской, разбирали залежи ржавых инструментов, выгребали мусор из углов. По территории завода ездили грузовые машины, собирающие станки и сборочные приспособления, которые новое начальство считало ненужными, для сдачи на металлолом. Хозяин хочет денег, а директор — порядка.

Вместо обеденного перерыва всех собрали в пустом цехе. Стены промыли, пришла очередь промывания мозгов. Минут двадцать ждали, когда же явится барин, то есть директор, Эразм Элимович Голдин. Ни один человек не посмел уйти. Майя поняла, что поесть не удастся, и положила в рот карамельку, освободив её от хрустящего фантика. Голдин вошёл в окружении своей свиты, наступила напряженная тишина. Слышно было, как карамелька ударилась о зубы. В сторону Майи устремились недоумевающие взгляды.

Голдину помогли забраться на табурет, и он начал вещать резким голосом о грандиозных переменах, которые уже не за горами. Он был невысокий, сухой и невыразительный, с редкими тёмными волосами, на фоне которых его лицо выглядело желтоватым. В его внешности не было ничего примечательного, и всё же он вызывал нелепое чувство страха. Майя пыталась разгадать, чем может быть обусловлен этот страх, и почти не слушала его речь.

Он ведь обычный человек. Он врёт и ошибается. Врёт, глядя в глаза сотням человек, но и сам верит в свою ложь. Ходили слухи, что он обожает блондинок. С ним даже можно поговорить, но только прежде надо угадать, хорошее ли у него настроение. И обязательно нужно прочитать все его любимые японские книги, на которые он молится.

Голдин вещал с табуретки, как с золотого пьедестала, а глаза его замов подёрнулись мутной плёнкой. Все остальные стояли и смотрели под ноги, делали вид, что слушают. Лицо Майи пылало от стыда за то, что изрекал этот далёкий от космолётов, производства и здравого смысла человек, а она вынуждена при этом присутствовать. Обычно на собраниях она мечтала, чтобы ножка под табуретом сломалась и он полетел вниз, или ему на голову обрушился бы потолок, но сегодня особо тоскливый случай: «Пусть бы за ним явился чёрт из преисподней и утащил его прямо в ад».

И вдруг Майя ощутила его немигающий взгляд на себе. Её мысли словно споткнулись о невидимое препятствие. Он знал, о чём она думала. Знал и находил её мысли забавными. Тонкая карамельная пластинка порезала язык, как лезвием. Майя глотала кровь, а Голдин злорадно ей подмигнул.

«Нет, это бред, не мог он мне подмигнуть», — подумала Майя, опуская глаза.

По окончании собрания инженерам и рабочим раздали уведомления о том, что они согласны работать в этом месяце внеурочно без оплаты. Все подписали бумажки и разошлись по цехам. Попробовал бы кто не подписать: это было чревато немедленным увольнением без выходного пособия и долгими месяцами поисков новой работы. В стране была безработица, люди держались за свои места, а владельцы предприятий и руководство этим пользовалось.

Майя наконец-то добралась до стопки новых чертежей, но толком не успела их посмотреть: из-за долгого отсутствия на рабочем месте её постоянно отвлекали.

День закончился, вышли в цех. Начальник цеха раздал всем кисти, чтобы красить станки, шкафы, приспособления и этажерки в серый цвет: всё должно быть одинаковым.

Антон, который недавно устроился на завод, позвал Майю в дальний угол цеха. Из-за плохого освещения кроме них не нашлось желающих туда идти. Они разговаривали и смеялись, не замечая тревожные взгляды начальника, который понуро прохаживался вдоль работающих. Майе нравилось красить, но вскоре от едких паров краски закружилась голова, а перед глазами запрыгали цветные разводы.

— Ты не находишь, что Маразм Налимович — замшелый пень? — громко спросила Майя у Антона.

Он покрутил пальцем у виска и пригласил её подышать свежим воздухом на улице.

Photo by Sacre Bleu on Unsplash

Продолжение: Человек без тени

Автор публикации

не в сети 3 года

eva_vermut

0
Комментарии: 1Публикации: 9Регистрация: 23-11-2019

Хотите рассказать свою историю?
Зарегистрируйтесь или войдите в личный кабинет и добавьте публикацию!

Оставьте комментарий

три × три =

Авторизация
*
*

Генерация пароля