Банный день
С самого утра Лиса не пошла на остановку, хотя встала рано, принесла воды и долго пила чай, вытянув ноги над обогревателем. Глюк посматривал на неё, приоткрыв один глаз и не обнаруживая, что и он проснулся. Лиса поставила рядом с ним термос с чаем и ушла в свой угол. Стукнула дверца тумбочки, что-то зашуршало.
— Что за фигня? Эй, Глюк, где мой шампунь? — спросила Лиса.
— Что? Я похож на человека, который шампунем пользуется? — слишком поспешно для спящего ответил он.
— Блаженный тоже не похож. Кто рылся в моих вещах?
— Лиса, включи мозг, я физически до этой полки не достану.
— И в белье кто-то рылся. Кто здесь был?
Лиса нашла-таки пузырёк из тонкого пластика, покрутила его в руках. Это было её сокровище. Средства гигиены особым спросом не пользовались, но цену за них ломили баснословную.
— Я задала вопрос, — она присела на корточки рядом с Глюком, посмотрела в его глаза.
— Никого, Лиса. Ты уже нашла эту ерунду, чего докопалась?
— Я его туда никогда не клала. И он треснутый, кто-то его уронил или наступил, — Лиса вытерла измазанную шампунем руку об тряпку. — Скажи по-хорошему, кто сюда приходил, всё равно ведь узнаю.
Глюк отвернулся, скрипнул зубами.
— Хрен бы я тебе что сказал при других обстоятельствах, но вынужден ради тебя же, — наконец проговорил он. — Слоп приходил.
Лиса присвистнула.
— Когда? Подожди… Когда я сутки лазила по руинам? Три дня назад?
— Да, Лиса. Он пришёл, сказал, чует, что с Цимой произошло непоправимое.
— Предложил выпить?
— Предложил, — вздохнул Глюк.
— И тут-то ты ему по пьяной лавочке чего только не наболтал. Нашёл свободные уши.
— Мы вспоминали Циму, про западных говорили, это был пустой трёп. О тебе он и не спрашивал почти.
— Потом ты вырубился, и он здесь всё обыскал.
— А что тут можно найти, Лиса? Ты прячешь скальпы врагов среди трусов и шампуней? Я один тут торчу, я дурею в одиночестве. Да, это было странно, что Слоп вдруг припёрся, но ничего из ряда вон выходящего не было.
— Но у меня пропали вещи.
— Купишь ещё. Но Циму ты зря…
— Зря, не зря, я воскрешать не умею. Я его несколько раз предупреждала. Он не хотел понимать. Нельзя обманывать своих, Глюк. Это аксиома.
— А требовать честности от перекупов — идиотизм.
— Послушай, защитник, он мог накрутить любую цену, никто бы слова не сказал, но дать вакцину, а не воду. Что я должна была сделать? Притворяться, что всё нормально? Я бы не смогла. Ему плевать было на жизнь Блаженного, почему мне должно быть жаль его жизни?
— Я не упрекаю, Лиса. Наоборот, думаю, что это правильно. Но Слоп не отступится. И с твоими аксиомами не согласится.
— Всё же идея закрывать тебя, когда я ухожу, была здравой.
— Пристрели лучше. Проблем станет меньше, — буркнул Глюк.
Лиса покидала в рюкзак чистые вещи, полотенце, разложила по карманам патроны, повесила за плечо обрез и натянула шапку.
— Всё решаемо. Не дуйся, Глюк, — потормошила она его за руку. — Вернусь поздно.
Лиса отошла довольно далеко от дома, когда почувствовала, что кто-то сел ей на хвост. Увидеть возможного преследователя не получалось, но интуитивно постороннее присутствие напрягало. Тогда она начала забирать влево, к болотам, если следит кто-то из местных, то он туда не сунется, если же кто-то из приблудных, то там он скорее всего и останется. Карту с проходом по болотам нарисовал ей Глюк, который в юности занимался геологоразведкой и отлично знал окрестности, теперь же и она ориентировалась в гиблых местах не хуже.
Сделав приличный крюк, она вышла на пустынную обводную дорогу и свернула в редкую рощу, не доходя до руин километра два. Ни тропы, ни дороги здесь давно не было, но двигалась она уверенно. Через три километра показалось серое разрушенное здание бывшего санатория.
Вокруг него тянулся овраг, на дне которого что-то шевелилось в вязком иле. Лиса шла на восток, пробираясь сквозь ветки, у сломанной ели она вновь вышла к оврагу. Здесь было самое узкое место. До соседнего берега всего-то метра четыре. Под пожелтевшими еловыми ветками была спрятана лестница, которую Лиса перекинула через овраг. Она убедилась, что вокруг по-прежнему тихо, и осторожно перешла на другую сторону, стараясь не смотреть под ноги. Лестницу она перетянула за собой и закидала ветками.
Около санатория пришлось разогнать тварей. Двоих она уложила, две сбежали.
«Уже и сюда добрались», — подумала она с неприязнью.
Под ногами изредка хрустело битое стекло и плитка. Верхние этажи утопали в тумане, нижние встречали чернотой выбитых оконных проёмов, но это место ей казалось уютным. Лиса прошла мимо пустого бассейна, попала в коридор, где пристрелила очередную тварь, и остановилась у двери с решёткой, закрытой на навесной замок.
Она внимательно осмотрела замок, он был не тронут, и открыла его ключом, который принесла с собой. Перед ней была просторная комната с ванной, выложенная мрамором. Целый час Лиса грела на улице воду в больших бочках и наполняла ею ванну, а после с наслаждением погрузилась в неё.
Вместо окна здесь была толстая стена из голубоватых стеклоблоков, пропускающих приглушённый прохладный свет. Лиса не глядя достала книгу с полки. Попался «Пикник на обочине», который она перечитывала уже в который раз.
Вода остывала, самое противное будет, когда она вылезет, но всё же эти минуты того стоили. Она вернула книгу на полку и остатками шампуня вымыла волосы.
Тело покрылось мурашками, одежда плохо натягивалась на мокрую кожу, била крупная дрожь. Она завязала волосы полотенцем и принялась таскать грязную воду на улицу, отчего довольно скоро согрелась. Раньше она проводила здесь больше времени, но месяц назад вышел из строя обогреватель, её попытки починить его пока не принесли результата.
А ещё эти твари, которых прежде в окрестностях не было, действовали на нервы. Вот и сейчас кто-то выл в отдалении и не давал почувствовать ни уединение, ни умиротворённость.
Вернувшись на окраины, Лиса решила заглянуть к Вениамину. Она постучала к нему условным стуком, ритм которого он периодически менял. Вениамин тоже чего-то опасался.
— Ты снова одна? — спросил он разочарованно и пропустил её в квартиру.
— Увы, Вениамин, поток туристов иссяк. Я могла бы привести к тебе десяток тварей, но у них нет денег.
Она села на табурет в прихожей, сняла шапку, тряхнула влажными волосами и зевнула. У Вениамина было тепло, её всегда начинало тянуть у него в сон.
— Чего надо, Лиса? — спросил Вениамин, давая понять, что просто так болтать он не намерен.
— Мне нужен шампунь. Бинты. Чай. Пожалуй, новый пуховик для Блаженного.
Вениамин с важным видом записал всё это в пухлый блокнот, из которого торчали листы.
— Давно я Назара не видел, — сказал он как бы про между прочим. — Где он?
— Брось ломать комедию, Вениамин, — усмехнулась Лиса. — Все знают, что он у западных.
— И его приятель?
— Тот, который был у тебя, но ты его не запомнил? И он там же. Всё нормально.
— А твари нынче обнаглели, — вздохнул Вениамин, переводя тему. — И доверять никому нельзя. Вот гиды на что друг за друга, но и те порой…
— Давай без ребусов, пожалуйста.
— Так я прямо и говорю. И кто-то из ваших тоже прямо говорит, только ветер на запад относит.
— Кто-то западным стучит? — спросила Лиса. — А кому стучишь ты, Вениамин?
— Ох, Лиса, всегда знал, что если можно что-то понять неправильно, то ты неправильно и поймёшь. Я всё записал, дня через четыре зайди.
Он распахнул перед ней дверь.
Photo by Alexander Fradellafra on Pixabay
Автор публикации
