Возвращение. Лёгкая добыча
Матис увязался за Лансом. Если Кристель должна быть на этой прогулке, то и он тоже. Он заглянул через плечо Ланса, который стоял у приоткрытой двери.
— Какая идиллия, — прошептал Матис, увидев спящих девушек. Если бы не Ланс, он бы непременно подошёл к Кристель. От внезапной нежности к ней сладко защемило сердце.
Ланс закрыл дверь перед его носом.
— Позволите мне отправиться с вами? — спросил Матис. — Я начинаю сходить с ума за крепостными стенами. Обещаю, никакой болтовни о власти, — добавил он поспешно.
— Хорошо, герцог, — кивнул Ланс, удивляясь про себя неожиданному капризу Матиса. Обычно он предпочитал держаться Этьена и Марси.
После полудня они выехали за ворота и направились к озеру. Кристель отставала и выглядела измученной, над чем посмеивались Хэрви и Гарет, пока Гуадинот жестом не велел им прекратить.
Ланс и Зефирайн поднялись на холм, поросший шиповником, свита на небольшом удалении проследовала за ними. Кристель и Матис остались у пасущихся лошадей.
— Ты бледна, деточка моя, — сказал Матис, подойдя к ней. — Если бы я знал раньше…
— Не говорите ничего, — попросила Кристель, прижав прохладные пальцы к его губам.
А он и не мог многого сказать. Он был уверен, что она была любовницей Ланса, герцог не упустил бы случая приударить за ней. И та её поездка к де Монсежару, ведь каждому понятно, почему Гуадинот отправил её, а не поехал сам. И их постоянные разговоры с Гуадинотом наводили на размышления иного толка.
— Кристель, мне не важно, что было в твоей жизни, — начал Матис, подбирая слова.
— Да перестаньте, герцог! — воскликнула Кристель и попыталась улыбнуться. — Будьте собой прежним, вам не к лицу эта серьёзность. В чём-то у меня нет опыта, но в людях я разбираюсь неплохо. Я развлечение, о котором вы забудете после второго бокала вина. Вы — герцог де Клеманси-Пренс, я просто Кристель, без рода и племени. Вы ничего мне не должны. Я сама этого хотела.
Она развернулась и пошла к холму. Матис смотрел ей вслед, понимал, что она для него старается идти ровно и быстро, и что, вероятно, ей больно. Вот так лёгкая добыча… И на душе горько.
Он слышал серебристый смех Зефирайн. Ланс был в ударе и много шутил. А ведь он, Матис де Клеманси-Пренс, тоже герцог. Только он один, у него нет ни армии, ни свиты, ни женщины. Ему вдруг очень захотелось поговорить с Кристель, но без своего обычного жеманства и намёков.
Матис догнал её у замёрзшего озера, взял под руку, несмотря на лёгкое сопротивление поначалу, и помог подняться на холм. Они не стали приближаться к остальным, обойдя их стороной.
— За теми холмами и лесом мои владения, — сказал он, глядя вдаль. — Там осталась моя мать и сёстры. Я сбежал, Кристель.
— Вы спасали свою жизнь, герцог.
— Я должен был остаться с ними до конца.
— И погибнуть? Ведь Питер мог вас убить?
— Мог. Мне чудом повезло, что я выбрался к замку Денебуа. И встретил тут тебя.
— Герцог, вы опять? — нахмурилась Кристель.
— Я серьёзно, Кристель. Недавно говорил Лансу, что ему повезло с людьми. Что если бы у меня было несколько верных мне подданных, всё могло сложиться по-другому. Питер жесток, власть сделает его безнаказанным, он проявит свою деспотичность.
— Ещё ничего не потеряно, герцог, — сказала Кристель, и её глаза блеснули. — Я могла бы съездить к вашей матери. Напишите письмо, я передам.
— Я не хочу тобой рисковать.
Кристель рассмеялась.
— Матис, вы невыносимы!
Его задело, что она не верит ни одному его слову. Сам виноват. Он столько раз произносил откровенные речи ради пустословия, что они потеряли смысл и обесценились.
— Мои сёстры младше тебя на каких-то пару лет. Я бы не хотел, чтобы…
— Потому вам и надо вернуться. И бороться. Вам есть ради кого это делать.
— У тебя есть родные?
— Нет, никого, — ответила Кристель. — Поэтому мне не страшно. Я могу ехать хоть к Монсежару, хоть к вашему кузену Питеру.
— А Готье? Ты зависишь от него? Вчера на балу он был груб с тобой? Мне захотелось вмешаться.
— Да, я заметила. Вы потом ещё с Марси танцевали, — не удержалась от ехидства Кристель. — А Готье добрый, и он обо мне заботится, — глаза девушки потеплели.
— Давно хотел спросить тебя… — Матис замялся, решаясь. — Ведь ты слышала мой разговор с Марси. Ты говорила герцогам или Готье о нём? Догадываюсь, что в замке шагу не сделаешь, всё становится известно.
— Никому не говорила. А последнее так и есть, — ответила Кристель, вспомнив утреннюю сцену в кабинете Гуадинота. — Я думаю, кому и что говорить, кто-то просто говорит, не думая.
Послышались приближающиеся голоса.
— Давай уйдем подальше отсюда, — предложил Матис, подавая ей руку.
— Нельзя, герцог, — покачала головой Кристель. — Вас ведь тоже охраняют, в случае нападения от меня будет мало толку.
— Опасность сильно преувеличена.
— Не недооценивайте кузена, герцог. Отряд вооруженных людей может многое.
— Кристель! — раздался звонкий голос Зефирайн. — Идите к нам, тут так красиво!
— Иду, ваше сиятельство, — отозвалась Кристель. — Герцог, не отставайте, прошу вас.
Вернулись в замок после наступления сумерек. Уже всё было готово для танцев. Зефирайн хотела танцевать, она совершенно не чувствовала себя уставшей и наслаждалась свободой.
Кристель, которая за двое суток спала всего часа полтора, ушла с разрешения Ланса к себе. Матис слонялся по залу, привычные развлечения не занимали его. Он замечал, что Марси сегодня особенно красива, он видел, что кузины герцогов, приехавшие погостить, разглядывают его, не таясь, но ему было ужасно лень тратить время на них.
Матис пришёл к себе и налил вина, которое захватил с собой.
«Забудете после двух бокалов, сказала она», — Матис повторил про себя слова Кристель.
Налил второй бокал, выпил его залпом, через какое-то время третий, и направился к ней.
Он толкнул дверь её комнаты, оказалось не заперто. Кристель приподнялась.
— Я пришёл сказать тебе, деточка, что опустошил бутылку, но тебя помню.
— У вас прекрасная память, герцог. Рада за вас.
— А у тебя плохая, Кристель. Ты дверь забыла закрыть. Или… Ты ждала меня?
Кристель не ответила. Матис подошёл к постели и лёг рядом с ней.
— Почему ты не спишь?
— Я не сплю по ночам. Надо ждать утра.
— Но зачем, Кристель?
— Не спрашивай.
Матис положил голову на её колени, она запустила пальцы в его слегка вьющиеся волосы. Ему стало спокойно, давно так не было, и он не заметил, как провалился в сон.
Когда рассвело, Кристель опустилась рядом с ним на подушку. Матис придвинулся к ней, сграбастал в охапку, словно боясь, что она исчезнет.
Герцог окончательно проснулся, когда услышал за дверью смех Ланса и Зефирайн. Кристель доверчиво льнула к нему. Во сне она не могла разыгрывать безразличие.
Осторожно он провёл рукой по её щеке, по белесой отметине на переносице, появившейся после поездки к Монсежару, погладил тонкие пальцы. Кружевной рукав сорочки задрался, и он увидел два грубых шрама на предплечии, оставленных, вероятно, мечом или чем-то подобным. Кристель обычно скрывала руки под перчатками или длинными рукавами.
«Если бы я был у себя во владениях, то к ней относились бы так, как сейчас к Зефирайн, — подумал Матис. — Она была бы любовницей, нет, возлюбленной, хозяина, а не жалкого приживалы».
Photo by Sandra Ahn Mode on Unsplash
Предыдущая часть: Не теряй голову
Автор публикации
