Большая Галя. Будет сладко
Молодожёнам выделили спальню на втором этаже. Генка под руки проводил туда Валентина, который еле держался на ногах. К алкоголю у него привычки не было, да ещё перенервничал накануне, что отразилось на его состоянии, и последний час он тихо сидел, подперев кулаком щёку и рассеянно улыбаясь.
На постели были разбросаны розовые лепестки, Галя удивилась.
— Это Зойка руку приложила, — сказал Хватов. — Ну всё, располагайтесь, приятного вам.
Зойка, Зоя Викторовна, была мачехой Генки. Галя видела её однажды, когда Генка затащил их к себе переждать дождь.
Валентин безмятежно спал, положив голову на её мягкое плечо. Галя думала о том, как это всё же неловко, ведь ребята внизу знают про первую брачную ночь. Средневековье какое-то… Как она будет им утром в глаза смотреть?
Но утром никаких особых взглядов не было, разве что Генка рассеянно посмотрел на спускающуюся со второго этажа Галю и быстро отвёл глаза. Приехала Зоя, привезла торт, о котором вчера никто даже не подумал.
— Без тебя обошлись бы, — фыркнул Генка, хмуро затягиваясь. — И без твоего торта.
— Вчера было горько, сегодня будет сладко, — сказала Зоя и передала торт девчонкам. — Дай прикурить.
— Отцу не нравится, что ты куришь, — Генка чиркнул спичкой о коробок.
— В его возрасте ему всё не нравится. Это нормально, — сказала Зоя.
Она организовала уборку, приготовление завтрака и чаепитие. Галя сидела на стуле с высокой спинкой, словно принцесса, и не понимала, почему эти люди стараются для неё.
— Ген, мы вам с Зоей Викторовной так благодарны, — начала было Галя, но Генка перебил:
— Спокойно, Галина, без телячьих нежностей. Зойка просто любит лезть везде, где её не просят, ну а мне для друзей ничего не жалко. Тьфу, банальщина какая.
Спустился заспанный Валентин. Приступили к завтраку. Снова было шумно и весело, на этот раз Валентин солировал. Галя вдруг подумала, что он искусственно запускает в себе эту разговорчивость, а настоящий он был вчера.
Лена сидела за столом притихшая, через силу съела крем с куска торта и отодвинула тарелку.
Потом начали собираться на электричку, и Зоя сказала, чтобы каждый набрал себе яблок.
— Смотри, какая дача, — сказала Лена Гале. — Тут только яблони и трава. Ни картошки с укропом, ни огурцов.
— Наверное, им некогда с картошкой возиться.
— Некогда… Идеология другая. Гулять по траве и срывать с дерева яблоки. Знаешь, Галь, если бы у меня был хоть один шанс из тысячи закрутить любовь с Генкой, я бы за твоего Воробьёва замуж не вышла.
— Кому Хватов, кому Воробьёв, — не обиделась Галя.
Как и обещали, приехали на неделю к Анне Дмитриевне. Галя засучила рукава и принялась тереть, скоблить, отмывать и расхламляться. Свекровь наблюдала сердито, но не вмешивалась и не помогала, лишь изредка выхватывала что-то из мусорной кучи и уносила к себе в комнату. Кислый запах исчез, мухи были изгнаны, окна, полы и стены перемыты.
С тем же рвением Галя взялась за огород, но Валентин сказал, что это пустая затея. За неделю у матери опять всё мокрушей зарастёт и паутиной покроется.
От готовки Анна Дмитриевна тоже отстранилась и только хмыкала недовольно, когда Валентин нахваливал Галины пирожки или плов.
«Да она же ничего толком не умеет, — поняла Галя. — И не хочет».
Неделя пролетела быстро, вернулись в город. Валентину на его предприятии обещали комнату в семейном общежитии, но пока мест не было. Жили раздельно, встречались вечерами, в воскресенье Валентин приходил к Гале на обед.
В квартире у тёщи всё блестело, да и готовила она отлично, но под её пристальным придирчивым взглядом кусок в горло не лез. Зинаида была подчёркнуто вежлива, но вежливость эта граничила с грубым пренебрежением. И оба они, Валентин и Галя, прекрасно это осознавали и старались здесь не задерживаться.
Гуляли по улицам, держась за руки, иногда заходили в кино или кулинарию, чтобы погреться, потом долго провожали друг друга, договариваясь о будущем свидании.
В одну из таких прогулок встретили Генку. Он обрадовался, пригласил к себе. Вышла Зоя, сразу потащила их за стол пить чай. У неё всегда всё было готово к гостям, чашки с позолотой, свежезаваренный чай, кофе, мягкие булки, печенье, конфеты.
Галя смотрела по сторонам, пыталась отгадать секрет уюта этого дома.
— Угощайтесь, — сказала Зоя. — Не буду вам мешать, — а сама всё не уходила, начинала смеяться с Валентином, потом налила и себе чаю.
— Иди уже, — не выдержал Генка. — Обещала же не мешать.
Зоя ушла, Валентину и Гале стало её жалко.
— Знаешь, Ген, если бы моя мать так гостей встречала…
— Так в том и дело, что она не мать, а мачеха, — сказал Генка.
Валентин молча похлопал Генку по плечу. Он не имел привычки лезть в душу, а Генка не любил исповедоваться. Галя хотела бы пойти вслед за Зоей, но было неудобно бродить по чужой квартире.
Минут через десять пришла Зоя, чтобы добавить кипятка.
— Её в дверь, она в окно, — пробурчал Генка.
— Лучше молчи, крокодил Гена, — сказала Зоя. — Возьмусь за твоё воспитание, Хватов-старший не поможет.
Настроение выправилось, напряжение пропало. За разговорами засиделись допоздна. Генка сказал, что поступил в институт. Сначала он не собирался, но отец пообещал ему подарить машину, а машины Генка любил. Галя записала под диктовку Зои несколько рецептов. Ей очень хотелось домашних хлопот, только дома пока не было.
Возвращались от Хватовых умиротворённые и отдохнувшие. Зоя махала им рукой из окна и улыбалась.
Photo by Joshua Rao on Unsplash
Предыдущая часть: Жених и невеста