Возвращение. Верь в себя
Разразилась сильнейшая гроза. Она сотрясала стены, гудела и гремела, одна за другой мелькали молнии, но дождя пока не было. Одна из молний попала в дуб, стоящий около часовни, с треском разнесла крону на части, сухой ствол вспыхнул, но начавшийся ливень вскоре потушил его.
Кристель сидела на полу камеры, обхватив колени руками. Перед её глазами стоял улыбающийся Белл. Он поворачивал к ней голову в ореоле лёгких седых волос и говорил: «Бога нет, Кристель. Верь в себя». А можно ли верить в себя, если никто тебе не верит?
Все разошлись по своим комнатам, Ланс перебрался в кабинет отца. Видеть никого не хотелось. Он ошибся в людях. Он им доверился, а его обманули. Но опустить руки сейчас, пустив всё на самотёк, нельзя. Неизвестно, простят ли ему слабость, но сам он никогда не простит себе этого.
— Приведите ко мне маркизу де Лилль! — сказал Ланс, распахнув двери.
Маркиза вошла бесшумно, и он вздрогнул, когда она кашлянула, чтобы обратить на себя внимание.
— Надеюсь, я не оторвал вас от чего-то важного, маркиза?
— Я беседовала с епископом, герцог, — ответила она, сев в кресло напротив.
— Мудрость епископа сейчас очень кстати, — сказал Ланс.
Марси взглянула на него, пытаясь отгадать, серьёзно ли он сказал это или с иронией, но по непроницаемому лицу герцога невозможно было ничего понять наверняка.
— Это вы сказали Зефирайн, что Кристель — ведьма?
Марси нервно прикусила губу.
— Я лишь высказала предположение…
— Когда вы ей это сказали? Вчера, во время бала? Раньше вы не могли, Зефирайн избегала вас и не стала бы слушать.
— Да, вчера, — улыбнулась Марси. Отпираться глупо, ведь он может спросить у Зефирайн, если она согласится с ним говорить.
— Что натолкнуло вас на подобные мысли, маркиза? Это серьёзное обвинение, и если окажется, что оно голословно…
— Перестаньте, герцог. У меня нет причин ненавидеть Кристель. Мне хотелось защитить вашу супругу, вот и всё. Вспомните, когда вы заметили Кристель? Не показалось ли вам, что доверие к ней возникло на пустом месте? А герцог Матис? Ведь он будто завороженный ходит за ней по пятам. Она привязала его к себе с помощью зелья…
— Маркиза, говорите только то, что знаете, — перебил её Ланс. — Вы видели, как Кристель наливала что-то герцогу Матису? Вы слышали, как она шептала над зельем, чтобы получить моё покровительство? И есть ли кто-то, кто при этом видел вас?
— Нет, герцог.
— Благодарю, маркиза. Пока это всё.
Следующим пришёл граф де Мортен.
— Расскажите, что вы нашли при обыске, граф, — велел Ланс.
Адриан немного замялся, не зная, с чего начать.
— Выкладывайте как есть, граф, — сказал Ланс. — Не надо выгораживать Кристель, этим вы только сделаете хуже.
— Что же… Тогда должен признаться, что многое меня удивило. В её комнате был связанный солдат с кляпом во рту, он пока находится под охраной. Солдат из новобранцев, говорит, что не помнит, как оказался в той комнате и почему был связан. Ещё был таз с кровавой водой, возможно, для какого-то ритуала.
— Это доподлинно неизвестно. Если не для ритуала, то для чего?
— Ну… — Адриан задумался. — Самое очевидное — смыть кровь с рук или одежды.
— Хорошо. Дальше.
— Две странные книги, с виду колдовские… Какие-то травы. Белый порошок в склянке.
— Где были эти предметы?
— Книги на столике прямо у входа, травы там же, а порошок нашли среди дорожных вещей Кристель.
— Пусть мне принесут всё это. А почему она положила книги на видном месте? Разве не лучше было бы спрятать их? Кристель внимательна к мелочам.
— Может, у неё не было на это времени?
— Или времени не было у того, кто положил книги и растения на её столик, — сказал Ланс. — Что-нибудь добавите, граф?
— Вам не успели сообщить, герцог… Пастор Белл сегодня умер. Кристель была там, в часовне.
— Разве она не сидела в камере? — брови Ланса выразительно взметнулись ко лбу.
— Ей удалось сбежать, но в часовне она была схвачена, ваше высочество.
— Хм… Что за замечательная тюрьма у нас в Монтрезеле, из которой может сбежать даже девчонка?
— Так вышло, герцог. Охрана ни на что не годится.
— Кристель ведь любила пастора Белла. Его смерть кажется подозрительной. Как она узнала об этом?
— Я ей сообщил, — сказал Адриан, опустив глаза. — А мне сказал об этом герцог де Клеманси-Пренс.
— Ага, — тонкие губы Ланса изогнулись в мимолётной улыбке. — Герцог и вы сообщили ей эту печальную новость, и она каким-то таинственным образом покинула тюремные стены. Надеюсь, обошлось без колдовства?
— Без колдовства, в этом я уверен, — хитро улыбнулся Адриан.
— Пусть ко мне зайдёт господин Гуадинот. И без охраны. Не понимаю, кто отдал распоряжение запереть его?
— Ваш брат, герцог.
Адриан поклонился и вышел.
Готье, ожидающий разговора с герцогом в служебной комнате на первом этаже, был спокоен. Он не был удивлён, когда ему сообщили об отстранении. Его противники всё сделали грамотно. Зачем убирать одну Кристель, надо заодно избавиться от всех, кто мешает.
Адриан пришёл к нему лично и вызвался проводить к герцогу, на что Готье безразлично пожал плечами.
— Хочу, чтобы вы знали, Гуадинот, — чётко выговаривая каждое слово, произнёс Адриан. — Пусть мы с вами соперники, претендующие на одну должность, в чём вы обошли меня, но я не стремлюсь подставить вас любой ценой. Ещё месяц назад у меня были какие-то смутные планы, и я подумывал переманить Кристель на свою сторону, но пожив вдали от замка, я понял, что мне это не нужно. Я не готов отказаться от личной жизни и проводить всё время на плацу с солдатами или в разъездах. Герцог Ланс оценил вашу преданность своему делу, я же предпочитаю балы и разговоры за бокалом вина. Этьен поручил мне заняться расследованием, я не мог ему отказать, и я руководствуюсь здравым смыслом и непредвзятостью, но никак не стремлюсь обвинить вас и Кристель во всех грехах, хотя кому-то именно это и нужно.
Готье остановился и пожал руку Адриана.
— Благодарю вас, граф, — сказал он с несвойственным ему жаром. — У меня давно нет друзей, но мне бы хотелось видеть вас в числе своих друзей, а не соперников. У каждого из нас свои сильные стороны и свои недостатки. Вдвоём мы оказались бы более полезны герцогству, нежели порознь. Но не теперь об этом говорить.
— Его высочество Ланс хочет во всём разобраться. Уверен, что он примет верное решение, и я со своей стороны готов служить правде.
— Это слова достойного человека, граф, — сказал Готье, останавливаясь перед кабинетом герцога.
Photo by Comfreak on Pixabay
Автор публикации
