Возвращение. Из объятий
Около четырёх утра Кристель выбралась из объятий герцогов, написала короткую записку и оставила её вместе с письмами для Готье на видном месте. Она захватила свою одежду и полуодетая выскользнула в коридор, чтобы не разбудить Ланса и Матиса.
Когда она вышла на утопающий в утреннем тумане двор, то увидела ожидающего её Армана, который держал за поводья пару лошадей.
— Я нисколько не сомневался, что увижу вас, мадемуазель, — сказал Арман, поцеловав ей руку и помогая взобраться в седло.
— Мне бы вашу уверенность, господин де Ланмот.
Кристель обернулась на тёмные окна гостиницы и пришпорила коня. Этот побег ей дался тяжело, и только мысль о том, что она скоро вернётся в Монтрезель, немного успокаивала.
Арман не лез с расспросами, догадываясь по лицу Кристель о её душевном состоянии. Они двигались на север в хорошем темпе и уже через пять часов достигли места, где Кристель и герцоги были сутки назад.
Первым проснулся Ланс. Он забрал письма и записку и спустился вниз. Через час с небольшим Матис застал его за столом в углу обеденного зала.
— Доброе утро, герцог, — сказал Матис, не глядя на Ланса. — Где она? Мне необходимо с ней поговорить.
— Вы опоздали, Матис, — ответил Ланс и протянул ему записку.
Матис прочитал, покрутил её в руках.
— Это всё? Вот так просто? Взяла и уехала? Но какие у неё могут быть дела, Ланс?! — Матис опустился на стул, смял листок, но тут же развернул его и перечитал снова. — Вы видели её?
— Нет. Хозяин гостиницы сообщил, что до рассвета она уехала с человеком, который жил здесь трое суток и, вероятно, именно Кристель и ждал.
— Де Байе всё же уговорил её вернуться? Он всё время крутился вокруг, дьявол изворотливый. Или заставил? Я догоню её, пусть всё объяснит мне!
Ланс схватил его за полу камзола.
— Послушайте, Матис. Мы не знаем, почему она это сделала, но я склонен считать Кристель разумной и отдающей отчёт в собственных действиях. Может быть то, что произошло ночью, способствовало такому её решению. Или это какая-то необходимость либо случайность.
— Случайность? Но вы сами сказали, что некий господин ждал её здесь.
— Мы слишком мало знаем о ней. Те обрывки, что известны, характеризуют её как личность авантюрного склада. Вы не могли не заметить, как горели её глаза в Версале, как преобразилась она в Париже.
— О, да, я это заметил. Уверен, что хитрый лис де Байе посулил ей золотые горы.
— Таких людей влекут интриги, а не золото, Матис, — покачал головой Ланс. — И всё же она обещала вернуться.
— Я должен просто ждать?
— Да, герцог. И моим первым порывом было броситься в погоню, но время против нас. Мы будем просто ждать.
Остаток пути герцоги преодолели без остановок и поздним вечером въехали в Монтрезель.
Зефирайн выбежала, чтобы встретить Ланса, и повисла у него на шее.
Она обхватила его лицо тёплыми ладонями и заглянула в глаза. Ланс поцеловал её и улыбнулся, отёр слёзы с её щёк.
— Не плачь, милая. Я теперь дома.
Наверное, она ждала других слов, но он не знал, что ей сказать.
Марси знала о возвращении герцогов, но не вышла из своих покоев, хотя и хотела бы увидеть Матиса. Она успела пожалеть, что угрожала ему рассказать о его деяниях Кристель и исполнила угрозу. Нельзя было открываться. Она должна была сохранить свой прохладный отстранённый образ. Но и прежняя влюблённость в Матиса за время его отсутствия сменилась горечью отверженной женщины.
Этьен приветствовал брата, уловив момент, когда Зефирайн отпустила супруга.
— Мне тебя не хватало, Ланс, — сказал Этьен. — Я успел соскучиться по нашим совместным охотам и готов без тени недовольства шататься по лесу, пока тебе не надоест.
— Я этим воспользуюсь, брат, — улыбнулся Ланс. — Что же ты не спросишь, чем закончились переговоры в Версале?
— Я и без вопросов вижу, что неудачно. Ты расстроен.
— Верно, пока неудачно. Но через год… Какие нововведения ты завёл в моё отсутствие, Этьен? — спросил Ланс, оглядываясь по сторонам.
— Никаких, — беззаботно махнул рукой младший герцог. — Когда здесь был ты, мне хотелось делать что-то наперекор тебе. Я много думал и… пусть всё идёт так, как идёт. Не хочу принимать никаких решений, но я готов во всём поддерживать тебя. Всё, иди, Зефирайн бросает на меня сердитые взгляды.
Оказавшись наедине с Зефирайн, Ланс ощутил, как сильно он отвык от неё. Он скучал и ждал этой встречи, но в то же время мысли о Кристель не исчезли, когда он увидел супругу.
Среди ночи Ланс проснулся и вышел за дверь спальни. Он прошёл по тихим коридорам, зашёл в свой кабинет. Замок казался ему тесным и пустынным. Ланс опустил голову на дубовую столешницу и закрыл глаза, перед ним закружились танцующие на балу в Версале. «Ваше величество», — говорили они и кланялись. По правую руку от него стояла Кристель, а слева Мэделин, только Зефирайн нигде не было.
Photo by eberhard grossgasteiger on Unsplash
Предыдущая часть: Последняя ночь