Возвращение. Меньшее зло
На следующий день Мередит перебралась в замок. Марси сказала Этьену, что ей нужна верная помощница, иначе она сойдёт с ума среди враждебных шпионов Ланса. На этот раз Этьен не стал с ней спорить, было очевидно, что окружение старшего брата вовсе не так безобидно, как ему хотелось бы думать, и со временем оно набирает всё больше влияния.
Несколько дней, что Марси и Зефирайн были дружны, забылись. Теперь Зефирайн была либо с Кристель, либо с Гаретом. Этьен замечал, что маркиза и Зефирайн держатся друг с другом предельно холодно и вежливо. Он понимал, что отчасти Марси виновата в этом сама. После того, как он признался брату в отношениях с ней, маркиза стала очень несдержанна на язык. Порой он не узнавал её. Из тихой, печальной и задумчивой женщины она постепенно превращалась в язвительную интриганку.
Марси ожидала, что в ближайшее время станет женой Этьена, но тот даже не заговаривал об этом. Это было обидно и непонятно, что не могло не отразиться на её настроении.
Герцоги рано утром уехали на охоту. Кристель поехала с ними, её пригласил Ланс. Сначала Этьен наблюдал с усмешкой за тем, как брат и Матис соперничают между собой за внимание Кристель, стараясь опередить друг друга, потом и сам втянулся в игру. Кристель тоже была хороша. По количеству убитой дичи она превзошла даже Ланса.
— Ничего удивительного, лес её стихия, — сказал Матис и прикусил язык.
— Скоро Кристель будет танцевать в Версале, а не мотаться по лесам, — ответил ему Ланс. — В бальном зале она смотрится не менее привлекательно.
— Зачем вам девчонка в Версале, герцог? — спросил Матис, становясь серьёзным. — Возьмите с собой Гуадинота, от него будет больше толка.
— Я подумаю над вашим советом, Матис, — улыбнулся Ланс.
— Порой мне кажется, что вы нарочно втравливаете Кристель.
— Втравливаю во что? Герцог, вы ко мне несправедливы.
— В неприятности. Вы ведь понимаете, что маркиза и Зефирайн будут недовольны тем, что Кристель была с нами на охоте?
— Ах, вот вы о чём! — со смехом воскликнул Ланс. — Матис, мне бы это и в голову не пришло. Вы и впрямь знаток по части женщин. Но их недовольство — не моя забота. Я лишь хотел сделать приятное Кристель, как-то она упоминала, что ей нравится охотиться.
— С каких это пор вы начали думать о том, что ей приятно?
— Матис, держите себя в руках, — сказал Ланс, — иначе все догадаются, что вы к ней неравнодушны.
— Я этого не скрываю, — пробурчал Матис.
— А неприятно, когда кто-то посягает на то, что вы считаете своим, а, Матис?
— Идите к чёрту, Ланс! И знайте, если Кристель поедет с вами, то поеду и я. Подумайте, надо ли вам это.
Этьен впервые за несколько дней повеселел. Соревнование вызывало детский задор, отогнало мрачные мысли. Даже Ланс и Матис, обычно обменивающиеся колкостями, сегодня мирно беседовали, так это выглядело со стороны. Кристель не казалась ему сейчас опасной и что-то замышляющей. Этьен вдруг поймал себя на мысли, что с ней даже комфортнее, чем с Марси, ищущей во всём злой умысел и подвох. Пожалуй, брат прав, отвергнув кандидатуру епископа Дорбьена. Белла они знают с рождения, в трудные минуты он был рядом, и отец любил беседовать с ним, епископа же толком не знает никто. С другой стороны, Гуадинота они тоже не знают, но Ланс ему доверяет…
Марси недавно проснулась, Мередит расчёсывала её волосы черепаховым гребнем, втирая в пряди душистый настой.
— Теперь, когда ты со мной, Мередит, я уверена, что моя жизнь наладится, — сказала Марси.
— Разве вам настолько плохо здесь живётся, госпожа?
— Не плохо, но и не хорошо, — вздохнула Марси, посмотрев в зеркало. — Время уходит, я не становлюсь моложе. На фоне Зефирайн это тем более заметно.
— Вы в надёжных руках, маркиза. Я помогу вам сохранить красоту.
— Но одной красоты мало. Ни в коем случае нельзя допустить охлаждения между мной и Этьеном.
— И в этом я вам помогу, — сказала Мередит с уверенностью.
— Даже это возможно? Если всё получится, ты разбогатеешь, Мередит, — золотая монета опустилась в карман травницы, на обещания и деньги Марси не скупилась.
Зефирайн и маркиза завтракали вдвоём.
— Прекрасное утро сегодня, — сказала Марси.
— Да, маркиза, — ответила Зефирайн, ожидая продолжения. Утро потеряет свою прелесть для маркизы, если она не сможет задеть её.
— Я думала, что с вашим появлением Ланс забудет об охоте, а он принялся за старое.
— Не имею ничего против его увлечений, — ответила Зефирайн. Она начала жалеть, что пришла сюда. Лучше бы позавтракала у себя в комнате, в обществе маркизы кусок в горло не лез.
— Ланс намерен примириться с вашим братом, Зефирайн? Я его видела как-то на балу, он был рассержен.
— Я очень надеюсь на их примирение, маркиза, — мысли о брате расстроили Зефирайн. Последнее время она часто думала о нём, скучая и испытывая угрызения совести.
Маркиза поднялась и встала у окна. Повисла длинная пауза.
— Взгляните в окно, Зефирайн! — позвала маркиза, и глаза её сузились от злости. — Какое идиллическое зрелище.
Зефирайн увидела приближающихся к замку герцогов и Кристель.
— Лесная нимфа везде успевает, — сказала Марси сквозь зубы. — О, Ланс склонился и что-то говорит ей, а она смеётся. Приглядитесь к ней, мой вам совет, дорогая.
— Я не умею видеть то, чего нет, — парировала Зефирайн и покинула зал.
Она дошла до своих покоев, но передумала входить и повернула обратно. Гарет двинулся за ней. И тогда она повторила тот трюк, что проделала Кристель, чтобы избавиться от охраны.
Зефирайн сбежала по чёрной лестнице вниз и метнулась к нише под ступенями. Там оказался Тоби, и Зефирайн растерялась.
— Садитесь рядом, госпожа, — сказал он и постелил на пол свою куртку.
— Благодарю, — Зефирайн села и отдышалась. — Это ваше любимое место?
— Не сказать, что любимое, но здесь можно уединиться.
— Я помешала вам?
— Нет, что вы, не уходите, — сказал Тоби поспешно. — Простите мою бестактность, но у вас что-то случилось, госпожа?
— Сама не знаю, Тобиас, — ответила Зефирайн, и на глаза выступили непрошенные слёзы. — Мне кажется, герцог Ланс начал избегать меня. Марси говорит…
— Не слушайте маркизу. Она умеет говорить так, чтобы было больно.
— Пытаюсь не обращать внимания на её слова, но порой это невозможно. Что если Марси во многом права, ведь она старше и лучше разбирается в людях?
— В чём-то разбирается, в чём-то нет, — ответил Тоби. — Видели Мередит, её новую любимицу? Та ещё проходимка.
— Да, столкнулась с ней недавно. Странное ощущение. До мурашек, — сказала Зефирайн и зябко передернула плечами, вспомнив взгляд Мередит. — Вроде улыбается, но будто пытается в душу влезть.
— У них с Марси улыбки похожи, — сказал Тоби. — Раньше я считал Кристель самой опасной среди женщин здесь. Но если бы держал пари, кто из них кого одолеет, пожалуй, я бы поставил на Мередит. А вы?
— А я не знаю, Тобиас. Кристель приставил ко мне Ланс, значит, я должна доверять ей. Быть совсем одной в отсутствие Ланса не хочется.
— Мне вы тоже можете доверять, — смущённо сказал Тоби.
Они услышали лёгкие быстрые шаги на лестнице и притихли в надежде, что их не обнаружат. Однако шаги направлялись именно к ним.
— Зефирайн, — позвала Кристель, — Ланс вас ищет. Вы прячетесь от него?
— Нет, просто захотелось уединения.
— Выбирайтесь оттуда, и Гарет вас проводит, пока Ланс не поставил всех на уши.
Зефирайн вздохнула и поднялась, взявшись за протянутую руку Кристель. Когда Зефирайн ушла, Тоби тоже выбрался из укрытия.
— Ты нам помешала, — сказал он недовольно.
— Зато место осталось в тайне. Ланс бы перевернул всё вверх дном, — сказала Кристель. — Что-то ты тут часто ошиваешься вместо того, чтобы заниматься мелкими пакостями.
— Настроения нет. Представляешь, у шута нет настроения шутить?
— Представляю… Зефирайн была чем-то расстроена?
— Она чувствует себя отверженной, — сказал Тоби.
— Но её никто не отвергал.
— Ты меня не слышишь, Кристель? Я сказал, что она это чувствует. И я понимаю это ощущение.
— Разве и тебя кто-то отверг?
— Со всеми это случается рано или поздно. Я не собираюсь с тобой откровенничать.
— Как хочешь. Можешь и дальше сидеть под лестницей, если это доставляет тебе удовольствие, — Кристель отвернулась от него, но не ушла.
— Герцог Этьен, — проговорил Тоби будто про себя. — Он был единственным человеком, относящимся ко мне по-дружески. Пока не появилась маркиза. Мы сидели в его покоях, разговаривали и смеялись. Вошла мадам де Лилль, брезгливо поморщилась и сказала: «Милый, я бы не хотела видеть этого уродца в твоей спальне».
— Тоби…
— Я привык. Я знаю, что я уродлив, но мне казалось, что Этьену это неважно. Никто прежде не пытался меня узнать или просто поговорить со мной. Я не злой по натуре, но озлобился. Пусть все меня не любят, но я не люблю всех ещё больше. Вы меня презираете, а я вас ненавижу!
— Я тоже тебя боялась, Тоби, — призналась Кристель. — Это был мой первый выход на бал в замке, до этого я жила в глухом месте и моталась по свету с Готье. И вдруг ты направляешься ко мне, и Готье нет поблизости, и никто, конечно, помогать мне не станет…
— А я подумал тогда, что у тебя красивые глаза, — сказал Тоби, протянул Кристель за руку, и они уселись под лестницей. — Да, так и подумал: господи, какая красивая, я должен сделать из неё посмешище.
— Об этом я догадалась, но мне так не хотелось, чтобы надо мной смеялись. Это был бы крах моей придворной карьеры, так и не успевшей начаться.
— А потом, когда я растянулся на полу и расквасил себе нос, я тебя зауважал.
— А я тебя, когда ты поцеловал мне руку. Я этого не ожидала совсем. Ты удивил меня больше.
— Зефирайн меня не боится, — сказал Тоби. — Она будто не замечает моего уродства, хотя я и стараюсь поворачиваться к ней только весёлой стороной.
— Она добрая. Надеюсь, не попадёт под влияние маркизы.
— А я надеюсь, что и под твоё не попадёт, — усмехнулся Тоби. — Вы обе зло, и пока не очевидно, кто из вас меньшее.
Photo by Sierra Koder on Unsplash
Автор публикации
