Нет разницы
Через пару дней Блаженный пошёл на поправку. Едва почувствовав себя лучше, он больше не лежал, а первым делом поплёлся на улицу к своим собакам, которые принялись облизывать его руки и носиться вокруг с радостным лаем.
Лиса помогла ему надеть пальто, из-под которого торчала драная подкладка и синтепон, вылезший из-за собачьих когтей, когда псы в восторге бросались на него, виляя хвостами, повязала вокруг его шеи шарф и проводила до выхода.
— Он ведь и нас завёл как собак, — задумчиво сказала Лиса, глядя в узкую щель окна. — Для него нет разницы, мы или они.
— А я помню, когда он тебя привёл, — сказал Глюк. — Ты была испуганным воробушком.
— Ещё бы не воробушком, — усмехнулась Лиса. — У меня тогда дробовика ещё не было. А ты был бодрее, Глюк. Злее, но ныл меньше.
— Потому что я верил, что у меня отрастут другие ноги, — хрипло рассмеялся Глюк. — Сколько стоят новые ноги, Лиса?
— Не знаю, — она пожала плечами и села. — Суть проблемы не в стоимости, сам знаешь.
— Ну да… Операция возможна только в Стекляшке, а им старый огрызок Глюк на хрен не сдался, — он ударил кулаком по полу и отвернулся.
— А моё появление кто-нибудь помнит? — прервал Назар затянувшуюся паузу.
— О, да. Блаженный приволок тебя из какой-то помойки, грязного, вшивого и больного.
— Да ну, Лиса, не так это было. Я прискакал на чёрном коне в развевающейся огненной мантии, — сказал Назар.
— Ага, дней пять скакал, потом температура спала, бред закончился — и добро пожаловать в прекрасную действительность, — сказала Лиса.
— Принцесса с тобой возилась, ночи возле тебя сидела, — подал голос Глюк. — Я вот не понимаю, Лиса, если ты такая сердобольная, как ты при этом людей убиваешь?
Назар посмотрел на Лису, вспомнив недавние события. «Как? Не моргнув глазом. И спит потом с чистой совестью».
Она встала со своей лежанки, потянулась.
— Некогда мне с вами болтать, девочки. Пойду клиентов искать, а то разберут всех.
Лиса неторопливо собиралась, ходила из угла в угол, разыскивая потерянную перчатку, потом вспомнила, что могла оставить её в комбинезоне, который отдала девушке. Это была неприятная потеря, вещами здесь дорожили, но и в то же время относились к ним просто: как пришли, так и уйдут.
— Затяни бинт потуже, — попросила она Назара и подала ему выбитую Рустом руку.
О Русте она думала пару раз. Он поступил с ней некрасиво, если бы не вмешательство майора, то и вовсе всё скверно бы вышло. Пусть только попадётся ей в тёмном месте и без свидетелей…
Глюк и Назар молча посматривали на её хождения, у обоих в мыслях была непонятная ревность и затаённая тревога. Назар опасался, что однажды Лиса найдёт себе мужчину, в нём она явно видела только друга. Глюк, хоть и ругался с ней больше всего, тоже переживал: она лезла туда, где ей не место, и если пока ей всё сходило с рук, то это везение до поры до времени. Сам-то он тоже когда-то считал себя редким везунчиком.
Лиса надела шапку, посмотрела в осколок зеркала и помахала им рукой. Дверь за ней захлопнулась, запустив волну холодного сырого воздуха с улицы.
— Послушай, Назар… Она не говорила тебе про Циму? — спросил Глюк.
— Говорила. Он впарил воду вместо вакцины. И спрятался где-то, гадёныш. Его вчера Слоп искал.
— Мне кажется, что она его грохнула, — сказал Глюк. — В тот день он ушёл, а она схватила дробовик и за ним. Я слышал выстрел.
Назар присвистнул.
— А знаешь, правильно сделала, — сказал он. — Понимал же, что речь о жизни Блаженного идёт, и не побоялся. Тот бы помер, а Цима сказал бы, что поздно вкололи, он ни при чём.
— Да ты любую её дурь оправдаешь, без толку с тобой говорить, — проворчал Глюк. — Пройдись по оврагу, посмотри, может, что-то спрятать надо, земле… хм… предать. Кто знает, кому Цима трепался про это, не нужны нам лишние подозрения.
Назар ушёл. Его не было около часа, а когда вернулся, то долго отмывал у дома рыжую глину с берцев, насвистывая незатейливую мелодию. Глюк — мужик умный, а вот Лиса последнее время совсем расслабилась, и это Назара напрягало. Хотел бы он знать, что с ней творилось и куда делась её прежняя осторожность.
Photo by Hans Braxmeier on Pixabay
Автор публикации
