Мы едем дружить, nena. Новости
Насколько быстро можно бежать по лужам? Если тобой управляет искусственный интеллект, то достаточно быстро. Использовать потенциал физического тела «Ричи» мог только с согласия его владельца и с условием, что тот в сознании. Оба условия соблюдены, искусственный интеллект у руля.
Девичья рука то и дело хватала отстающего спутника и тянула вперед, порой казалось, что еще немного и будет тащить его мешком. Места были незнакомы девушке, но портативный помощник без колебаний вел их сквозь арки зданий, через внутренние дворы, на крутых поворотах сбивая Муном горшки с цветами и несчастные скутеры.
Майрону нравилась уверенность, с которой Элио рассекала обволакивающую их дождливую темноту, как нож мягкое масло. Ему вообще нравились люди, которые знают, куда и зачем они идут. Совсем недавно он и сам рвался в город, но, очутившись здесь, понял, что видит его впервые. Безликие улицы, промокшая насквозь одежда, сумбур в голове и отсутствие целей – не так уж и мало для ночной прогулки. Остается надеяться, что цели есть у девушки, а ему, оказывается, комфортно плыть по течению.
Элио доверяла своему ИИ-помощнику. Больше доверять ей некому. Она все еще грязная после ямы, все еще напугана теми подонками из машины. Возможно, кто-то развлекался с ней, пока она была без сознания.
Мерзко и опять хочется блевать. Мысли, что ее мог трогать кто-то, кроме Брайса, погружали в мрачную колючую пучину самоистязания. «Ричи» повел парочку вниз по лестнице, руководствуясь своей супер-мега точной навигацией, а Элио внимательно следила за реакцией тела и не сопротивлялась. Девушка была готова встретиться с неизбежным, ведь она очень устала и слишком слаба, чтобы бороться за жизнь. Вот бы кто смог ее спасти, увезти далеко-далеко от всех проблем. Сладкие обещания Брайса перед прощанием, Элио смутно помнила его слова, а, может, он молчал, но так хотелось, чтобы говорил.
Сейчас он снова рядом и есть надежда. Несмотря на то, что холоден к ней и делает вид, что они незнакомы.
Должно быть, заслужила… что-то сделала не так? Определенно. Почему-то стало стыдно, и кровь хотела бы прилить к лицу, но «Ричи» перевел внимание Элио на дверь, у которой они оказались. Слава Тецкатлипоке, наконец-то они в подъезде, и вода больше не будет литься за шиворот и стучать по больному затылку. Майрон шлепал по ступеням вслед за Элио, оставляя после себя темные потеки. Оценивать обстановку нет времени, вокруг не было ни души, хотя казалось, что на них уставилась сотня жаждущих расправы налитых кровью глаз. Элио хотела развернуться и снова бежать, но портативный помощник ловко справился с руками девушки и набрал девятизначный код на старом электронном замке быстрее, чем паника поглотила его владелицу окончательно.
Щелчок двери, краткий отчет работы искусственного интеллекта, оценка физического состояния тела и заветное «мы в безопасности».
Как же нестерпимо хотелось расплакаться навзрыд, разбить что-нибудь, схватить нож и лететь убивать тех, кто посмел закинуть их в яму. ИИ «Ричи» говорит, что проникновения в девушку не было, мужского семени не обнаружено, а значит, не насиловали. Хоть что-то хорошее.
Не глядя на спутника, Элио прошла в ванную и закрылась. Мокрые тряпки шмякнули о белый матовый кафель, теплая вода побежала по смуглой коже.
Устала.
Очень устала.
Квартира была на удивление уютной, совершенно незнакомой, но приятной. Работающий кондиционер, отсутствие насекомых, баночки с уходовыми средствами и мягкие полотенца. Все в черно-белых тонах с гармонично вписанными голограммами тропических цветов. Странная штука, но беспокойство Элио постепенно ушло в слив вместе с грязной водой.
Майрон блуждал по квартире, пока девушка принимала душ, и не мог найти себе места, как блудная псина, забежавшая в чужой дом. От нечего делать он заглянул в рюкзак, который дал ему водитель, и достал оттуда бутылку мексиканского «запрещенного» рома, пару влажных газет, конверт с фотографиями и листовку, наверное, реклама пиццы, уничтожения крыс или ритуальных услуг с венком в подарок. Майрон откупорил бутылку и сделал несколько жадных глотков. Алкоголь приятно обжег горло, оставляя изюмно-абрикосовое послевкусие, горькую сладость и то, что англичане называют «хого».
Согретая и чистая, Элио порхала по чужой кухне в поисках чашек. Достаточно быстро квартиру заполнили ароматы кофе и полуфабрикатных пирожков из морозилки. Пахло ветчиной.
– Знаешь, nena, – начал Майрон, когда девушка зашла в комнату, – ром не утоляет жажду, наоборот, усиливает ее. Поэтому в той пиратской песенке про пятнадцать человек на сундук мертвеца ром был не просто так, – Майрон почувствовал, что что-то в девушке изменилось, и это что-то связано с ним, но что он успел натворить? Может, она сердится, что он по-дурацки называет ее «nena» – детка, потому что никак не может вспомнить ее имя, но как бы не оказалось, что его проступок куда серьезнее. Ответа не последовало, и Майрон сделал вид, что увлекся газетой.
Местные новости были полны сенсаций о найденных в окрестностях Гвадалахары трупах, мэр города Хесус Моралес уверял в интервью, что разберется с этим в ближайшее время и поводов для паники нет. Хесус… Майрон посмотрел на его фото и передернул плечами – выходит, это после общения с мэром они оказались в яме. Он потер глаза и развернул листовку. Она была напечатана на обычном принтере, краска которого была на исходе, но прочитать все еще было можно. Там говорилось о сговоре мэра Хесуса, основателя благотворительного фонда Диего Гарси и владельца сети казино Брайса Муна, которые отмывали деньги с помощью благотворительности, не только собирая огромные суммы пожертвований, но и намеренно заражая детей неизлечимыми болезнями. У них была лаборатория, в которой производили биологическое оружие и тестировали его на беспризорниках и подопечных приютов. Трупов на самом деле было больше, они гнили в ямах и тухли под солнцем, засыпанные хлоркой, потому что владельцы города совсем обалдели от собственной безнаказанности и забили на элементарные правила сокрытия улик. Краем глаза Майрон увидел фото такой ямы, но смотреть это не решился. Все попытки обнародовать информацию не имели успеха, неугодных показательно убивали или стирали им память с помощью «собачьего свистка», работающего на определенной частоте волн, губительной для памяти, хотя это был пока только экспериментальный прибор.
Больше не было страха в девичьих глазах, а движения стали уж очень уверенными и смелыми. «Ричи» не умолкал ни на минуту, вместе с Элио достал из нижнего шкафчика плоский ключ, выдвинул угловой высокий ящик и принялся выкладывать на стол оружие. До этого момента девушка тотально игнорировала Брайса, ее сосредоточенность на инструкциях портативного помощника могла бы поразить кого угодно, но как есть.
Заложница, марионетка – не важно, что могут подумать. Элио и «Ричи» давние компаньоны и только друг другу могли доверять и помогать. Например, кто бы еще смог определить по голосу и движениям, что мужчина, о котором тряслась и волновалась последний час влюбленная девушка, не Брайс?
Элио закинула в рот горячий пирожок, сделала внушительный глоток кофе и, вытерев уголки губ, сняла с влажных волос полотенце. Она наблюдала за чужаком, но пока не говорила ни слова.
С виду ей будто даже не интересно, что среди оружия лежит самое необычное и будто совсем не к месту — огнемет Илона Маска с баллоном пропана.
«Ричи» сказал, что все будет хорошо, а это значит, что бояться больше не нужно.
— Веселье только начинается. Правда же, Брайс?…
Майрон оцепенел, потом поднял глаза на Элио. Как она его назвала? Брайс? Его прошиб ледяной пот, бутылка, приложенная к губам, чтобы скрыть волнение, застучала о зубы, и он с трудом заставил себя проглотить глоток рома.
– Не может этого быть, – проговорил он медленно. А, собственно, почему не может? Он сидел в казино с этими двумя, Диего и Хесусом, они ему ошарашенно улыбались, словно увидели призрака, вальяжная охрана Хесуса отиралась за их спинами, и все было довольно мирно, пока не внесли торт. Даже если стереть память, то личность останется. Что-то, что делает тебя именно таким, а не другим. И сейчас у Майрона не было ощущения, что он конченный урод, но это не точно. – И что же теперь делать? – спросил он растерянно и поднял руки в беспомощном жесте. – Если все правда и я именно тот Брайс, то… – он не стал договаривать, что заслуживает смерти, не хотелось сейчас пафоса. Пусть она делает то, что правильно.
Автор публикации
