Сдачу себе. Плацебо и проблемы
Королёв потянул на себя старую скрипучую деревянную дверь больницы N6. Она была ближе всего к Цемгиганту. В легких оседал душащий запах, сочетающий в себе хлорку, ихтиоловую мазь, спирт и ещё что-то медицинское, знакомое с детства. Обшарпанный и стертый до дыр линолеум навевал тоску и напоминал об убогости сего места. Очередь в коридоре медленно двигалась, некоторые не выдерживали, просто уходя, пока безуспешно искали их карточки, некоторые стойко держались до самого вечера. А выкрашенные в грязно-зеленую краску стены навалились грузом неподъемным на ссутуленные плечи, не позволяя вдохнуть полной грудью. От спертого воздуха он закашлялся. Впрочем, не надолго ему тут задерживаться. Лампочки, что едва ли могли осветить до конца своим блеклым светом коридор, изредка мигали. Тут если не вылечишься, а выживешь — уже хорошо, а как удачно, что не из ума.
— Миша, что у вас опять случилось? — полковник Анатолий Александрович Королёв недобро взирал на сына, что продолжал делать безучастный вид. Завидев отца, он быстро потушил сигарету о подоконник курилки. — Скажешь снова, что в футбол играли с пацанами и отфутболили проигравших?! — в лице его измученном недосыпанием и хроническими стрессами застыла эмоция непонимания и усталого смирения. Неужели он так много просит, когда говорит не косячить?
— Ну, какой зимой уж футбол… — пожал плечами неопределённо Михаил. — Хоккей, скорее.
— И я не хочу знать, кому вы там нахоккеили и чего… Искренне надеюсь, что досталось только этому парню, — закатил глаза отец, пальцы размещая на переносице. Капилляры полопавшиеся придавали ему ещё более усталый вид. Мише даже немного стало стыдно, хоть у отца сегодня и дежурство, но так он его дёрнул. — Матери парня звонил?
— В администрации должны были, — высказался младший Королёв, потупив взгляд в пол. — Честно, не знаю, как так получилось, что его кирпичом приложили! Он вообще не наш, залетный.
— А под раздачу всегда попадают, кто ни при чем у тебя, — вздохнул отец, как в курилку забежал Александр Панов, лучший друг его сына. Вроде не схожи, но ровно как «никогда» и «когда-нибудь» — слишком похожи меж собой.
— Мишка, — открыл Александр восторженно рот, предполагая рассказать что-то невероятное под маркером, что жизнь, но однако фантастика, но, увидев отца Королёва, слегка потерялся в лице. — «Север» умер!
— Как умер? — дёрнул бровью Михаил, округлив крупные светлые глаза.
— Вот так вот! — развёл руками Панов, жесты делая неопределённые, пытаясь обрисовать свою мысль, после страдальчески приложив ладонь ко лбу. — Привезли его сейчас с чёрном пакете, кровоизлияние предполагали, дальше не слышал.
— Нехило он его приложил… — вытащенную сигарету зажал меж губами Миша, но не прикуривая, чуть ей в стороны покачивая.
— Так этот парень ещё и кого-то приложил?! — возмутился старший Королёв. — Пришил уже! — поправил себя Анатолий Александрович. — Давайте-ка, детки, по порядку, если вас не заставят отвечать за его состояние и восстановление, может, его деменция раньше времени настигнет, то за убийство этого вашего «Севера» вполне реальнее… — он несколько помедлил. — Замнём, если действительно у вас был нормальный и адекватный повод… А подозреваю, его не было.
— Может, он после сам поскользнулся!
— Что же к вам все это говно и липнет-то, прости, господи… — показательно закатил глаза страж закона и порядка… Со скидкой. — Так, хулиганов на улицах нынче много, из ГПО сейчас какого-нибудь наркушника возьмём, не мне вам объяснять. А вы мимо пройти не смогли мимо парня, ясно?.. — спросил риторически, поправив головной убор, Анатолий. — А Север этот ваш слишком был заносчив, врагов, думаю, у него хватало, проще надо быть с народом, иначе «снег башка попадет». Завязывайте вы с этим ребят, хотя бы не так часто, — Анатолий на секунду положил сыну руку на плечо, удержавшись, чтобы не пропустить мягкие пшеничные волосы сквозь пальцы. В глазах промелькнула блеклая радость, спрятавшаяся в морщинках вокруг.
— А матери этого чего сказать? Она сейчас же приедет, — проговорил Панов, уже предполагая, но желая убедиться.
— Не сказать, а оказать посильную помощь, — губы Миши растянулись в ухмылке, прав был отец, не ему его, их, учить, — Услугу-то непосильную оказал. Слушай, может, насчёт него помозговать? — закурил Королев, когда отец вышел из комнаты, возвращаясь, скорее, на свой пост.
— Мне кажется тебе надо в больничке полежать, а не ему, Миш, хватит с него, — Панов верил в намётанный Мишкин глаз, который мог вычленить правильного человека для правильных целей, но весьма сомневался в удачности любой мысли, что могла посетить голову Королева. Он признавал заслугу парня, но не более, доля его в этом деле несоизмерима с тем, что они вложили раньше, и эта реплика была истолкована им аморфно и расплывчато, как радужные разводы бензина на асфальте.
— Кажется — перекрестись, — посоветовал Михаил услужливо, толкая друга в плечо.
Медсестра сказала, что парень пришёл в себя, и удар скорее был неожиданным, чем сильным. Королев решил, что такое дело ему практичнее будет решить с налёта и пошёл в названную палату.
— Тук-тук, — привлёк внимание Королев, постучав по двери уже после того, как зашёл в пропитанную лекарственным запахом палату, выглянул обратно, убедился, что никого нет, и с душой прихлопнул дверью. Парень сощурился слабо.
— Сказали, никого пускать не будут, — хрипло произнёс он, внимательно взглядом следя, как Михаил перемещается ближе к койке.
— Как видишь — меня пустили. Парень, давай сразу к делу, как у тебя с законом? — спросил в лоб Королёв.
— В порядке.
— И чего, даже условки не было? — уточнил на всякий случай Михаил.
— Не было, — коротко отозвался Антон, который в последнюю очередь хотел, чтобы его донимали какими-то беседами, но понимал, что сопротивление бесполезно.
— Да ты редкость, Сеня.
— Я Антон.
— Антон, мы с твоей матерью говорили, — осторожно упомянул Королёв, сразу отмечая, что собеседник напрягся. — Тебе деньги нужны?
«Чёрт, мать, наверное, волнуется, на кой вообще её дернули сюда, так ещё и не пустили, вот чую… А я ведь колбасы-то я не купил! Дело не сделал, да в историю вляпался. Верно говорят, что войти трудно, а влипнуть — легко», — сетовал мысленно Антон, от напряжения прокусив с той стороны губу и чувствуя слабый привкус железа.
— А кому нет нынче? — сказал Романов, приподнимаясь на локтях, как бесцеремонно был опущен назад, будто какой-то немощный. Хоть голова и раскалывалась, но он точно не считал себя инвалидом, кроме морального.
— Предлагаем тебе подзаработать, — удовлетворенно ухмыльнулся Королёв. — Мы тебе признательны очень, всё же, как никак, благодаря тебе я конкурента лишился. Моего многообожаемого и уважаемого врага. Был человек — была проблема, нет человека — нет проблемы.
Антон не мог себе представить, как он в той или иной мере мог этому поспособствовать, да и Михаил просвещать его не спешил.
— Но там чтоб получить его деньжат, надо немного похлопотать с его братом, а ты лицо новое, тебя никто не знает, подозрений не будет, и если что — мы тебя прикроем… — заговорщически потёр ладони друг о друга в предвкушении Королёв. — Знаешь песенку, мол, всё могут короли?
— А при чём тут это? — изогнул скептично брови Романов. Резкий поворот головы вызвал непроизвольный «Ух!», сравнимый с раскатом грома, заставившим пару раз глубоко моргнуть.
— Да так, ни при чём, просто кличка моя «Король», захочешь — найдёшь, — пожал плечами Королёв, поднимаясь с места насиженного, коим являлась низкая прикроватная хлипкая тумба. — А пока отлежись, мой тебе совет. Силы тебе ещё пригодятся, тут всё включено, если что.
— Да чего мне эта больница, — прорычал зло Антон. — Новый год, а я в палате!
— Ну… — перестучал по собственному предплечью, обтянутому рукавом кожаной куртки, Миша, — сходи домой на праздники, потом придёшь и долежишь.
Гость вышел так же стремительно, как и зашёл — раз, да как будто и не бывало его. А Романов поднялся к окну минуты три спустя от интереса, глядя на площадку внизу скучающе, и как от неё отъезжает чёрная BMW с играющим на всю улицу припевом «Пора домой» Сектора Газа. Во что он, действительно, вляпался…
Антон решил наставления незнакомца не слушать. Не оставаться отлеживаться, всё же все Новый год он в последнюю очередь хотел отмечать в больнице. Как вышел из палаты, обнял мать крепко-крепко, что тут же разрыдалась на его плече горько, но практически беззвучно. Романов прижал её к себе, успокаивающе перебирая прядки волос. Долго она всё копила в себе, чтобы облегченно увидеть родного сына замотанного бинтами и бледным, как мраморная статуя в сквере, да ещё и узнать с чем и кем он может связаться. С другой стороны, он же не с алчными помыслами в принятом смысле? Подзаработает немного, раз по блату, чтобы положение семьи поправить и соскочит.
— Антон, это правда, что тут мне сказал мужчина такой, в кожаной куртке? — она оторвалась от сына, но продолжала хватко держать его за плечи и смотреть в глаза со смиренностью.
— Что он сказал? — проговорил тихо Романов, чувствуя, что от этого взгляда в горле разом пересохло.
— Что ты, вероятно, поскользнулся, недалеко от магазина, а нашли они тебя уже лежащим на льду, что ты сильно ударился… — Марина Александровна часто задышала, и Антон прижал ее к себе снова, глубоко вдохнув и неуклюже клюнув носом в макушку.
— Да, мам. Поехали домой, — Романов провёл по плечам матери столько же неловко, но искренне. — Только я колбасы так и не купил… — дёрнул губы в улыбке парень, ловя слабую улыбку матери, что теперь идёт вразрез глазам со скопившимися в них слезами.
Photo by Daan Stevens on Unsplash
Автор публикации
