Сны забываются. Всё возвращается

Поделиться:

В Петрограде Николай задержался. Жена встретила его холодно, и лишь врождённое умение притворяться позволило ей обнять мужа, а не оттолкнуть. Львова передёрнуло от этого скользкого прикосновения, и он сразу сказал, что на место в её спальне не претендует и с удовольствием поживёт в кабинете.

Сын вырос, стал похож на мать. Изнеженный, белый, рыхлый, ничем не интересующийся. Львов искренне хотел подружиться с ним, но его попытки провалились. На рыбалке сына одолели комары, он проголодался и начал ныть, стрельба по мишеням вызвала недоумение: все пули сына ушли в «молоко», играть в шахматы он не умел, говорить с ним было не о чем.

«Как неумная баба, ей-богу», — с раздражением подумал Львов.

Семейные ужины напоминали фарс. Львов сидел один в дальнем углу стола, жена, тёща и сын — на другом краю. Они беседовали между собой о каком-то вздоре, упорно делая вид, что его нет. Львов демонстративно хлестал водку, чтобы их лица скорее расплылись.

Тёща, вдова генерала, не выдерживала первой:

— Николя, имейте совесть! Вы превращаетесь в свинью!

Николай хрипло смеялся, глядя в её маленькие глаза, на узкие губы, поросшие жёсткими усиками, на оплывшую фигуру.

— Забавно слышать это от вас, мадам, — с учтивой улыбкой отвечал он.

Они жили на его деньги, считая его неуместным в собственном доме, и не скрывали этого.

Львов вставал на рассвете, выходил в сад, чтобы умыться дождевой водой, и думал об Аглае. Как она там среди старух и котов?

Вымыт, выбрит, ароматен. Он надевал форму с лампасами и отправлялся на службу. До обеда Львов маялся в просторном кабинете, иногда приглашали его для доклада в министерство или на совещание, в остальное время он был предоставлен своим мыслям. А мысли были не радужными, как и перспективы. Ну выберется он невредимым из очередной переделки, чтобы выйти в отставку и взирать на постные физиономии родственников?

Новое задание Львов получил тогда, когда вдоволь отравился кабинетной рутиной. Он принялся было вникать в дело, закрутились в голове шестерёнки, планы, экспозиция, но простое решение оборвало все приготовления. Львов отказался. Он для нации всё сделал и хочет жить их единственным миром, он и Аглая.

***

В начале сентября Августа Леопольдовна устроила благотворительный вечер и пригласила на него всю округу, приехали, однако, немногие. Петру Владимировичу эти сборища не доставляли никакого удовольствия, но ему хотелось порадовать супругу, приготовления её успокаивали.

Он лично написал приглашение Аглае, за которую после отъезда брата чувствовал ответственность. Аглая появилась с опозданием, и Пётр подумал, что эту манеру она переняла у Николая. Была она грустна. Бродила неприкаянная, избегая компаний и разговоров, однако Гапонова всё же нарушила её уединение.

Они давно с ней не общались. Аглая, которая когда-то была очарована ею, однажды поняла, что не хочет иметь ничего общего с этой женщиной.

— Вы юны и неопытны, — сказала Любовь Андреевна со снисходительной улыбкой. — Напрасно вы избегаете меня. Я желаю вам только добра, милая Аглая Сергеевна. Вы знаете, что Николай Львов женат? И что о вас в городе говорят?

— Вас это не касается, — ответила Аглая с неприязнью.

— Касается, милочка. Какой пример вы подаёте приличным девушкам? Надобно и о других думать. Мы с вами живём для того, чтобы изменить устои, чтобы приносить пользу людям, вы не имеете права думать о личном, когда стране тяжело…

— Свои речи оставьте для студентов и впечатлительных юношей вроде господина Лыткина. Мне нет никакого дела до ваших проповедей. Я хочу любви, — сказала Аглая и пошла прочь.

— Эгоистка, — прошипела ей в спину Гапонова.

Пётр увидел издалека, что за Аглаей увязался было Лыткин, но он опередил его, взял Аглаю под руку и отвёл в беседку.

— Что с вами, Аглая Сергеевна? — спросил он, разворачивая её к себе. — Впрочем, я догадываюсь. Я обещаю вам, что больше вы Гапонову у нас не встретите.

— Не в ней дело, Пётр Владимирович. Я морально устала, осень ли, окружение ли пиявочное. Возрождение аппендиксов, возведение в сонмище святых, эгоистичная любовь к мнению, вскормленному собственными тараканами. Запуталась в необходимом и достаточном. Причинение добра тем, кто не просит, очень выматывает. Надо проходить мимо, мимо, мимо…

— Вы устали от неизвестности, Аглая Сергеевна.

— Устала, хотя у меня нет ни войн, ни смыслов, — задумчиво произнесла Аглая. — А приятно смотреть на голубое небо. И на серое тоже приятно. Небу на нас плевать, ему никто ничего не должен. Мне не хочется думать о том, что кругом. Моё «кругом» не глобально, но омерзительно.

— Всё можно вернуть, — мягко сказал Пётр. — Прошлое — смерть. А смерти нет.

— Не знаю, Пётр Владимирович. То, что вернулось, возвращается изменённым. И о смерти не знаю, никто не знает. Можно верить во всё, во что верится, а можно ни во что не верить.

Она покинула дом Львовых, ни с кем не прощаясь, пришла к себе, повалилась на постель и расплакалась. Ей было жаль себя, противно от этой жалости и горько от понимания, что без Николая ей жизнь не мила.

***

На рассвете потянуло осенней свежестью. Аглая подумала, что какая-то из живущих в доме старушек вышла по обыкновению спозаранку, не прикрыв за собой дверь, и укуталась в одеяло. Она услышала тихие шаги, открыла глаза и резко села в постели: перед ней стоял Николай.

— Откуда ты? — спросила Аглая испугано. Вдруг она сошла с ума, и он ей просто мерещится?

— Из пустоты согласий. Не согласий. Из проглоченного эха, из того, из чего не может возникнуть мир, — ответил Николай.

— Из пустоты в пустоту? Что-то в этом есть приятное, хотя особо смысла и нет. Потому что хочется думать, что пустота — не просто пустота.

— Как легко быть, когда есть ты. Можно исчезнуть, появиться и жить дальше. Долго ждала?

— Три месяца без малого. Ерунда. Я бы ждала тебя вечно, если бы у меня была вечность. Не могу тебя не любить. Не могу любить не тебя.

— И я люблю и никак не перелюблю. Ты моё лучшее. Ещё десять лет. Десять секунд. Дураки думают, что я преувеличиваю. Меня теперь никак не зовут, но я люблю женщину. Женщину в убывающем миноре. Я устал, милая моя Аглая… Я и ты, мы думаем, что думаем. Но мы слова переставляем, делаем из стекла мозаику…

— Рано утром слова не очень-то переставляются, прячутся от света, наверное. Я тебя люблю, как ни переставляй.

Photo by Galina9237941221 on Pixabay

Продолжение: Размеренность

Предыдущая часть: Придумай сама

Начало: Сны забываются

Text.ru - 100.00%

Автор публикации

не в сети 3 года

Тронутая&Uma

0
Совместные истории авторов Тронутая и Uma
Комментарии: 2Публикации: 7Регистрация: 13-01-2021

Хотите рассказать свою историю?
Зарегистрируйтесь или войдите в личный кабинет и добавьте публикацию!

4 comments

  1. tashimi 9 февраля, 2021 at 16:11 Ответить

    Как же нравится мне эстетика истории, хочется нарисовать иллюстрацию к ней тушью и чуть маркерами, что-то утончённое, лёгкое, исчезающее. Очень красиво написано, и есть уверенность, что не поймётся, а жаль.

Оставьте комментарий

один + один =

Авторизация
*
*

Генерация пароля