Буквы
Вот Даша, притворяющаяся спящей под лучами врывающегося в комнату утреннего солнца. Притворяться она умеет хорошо, ей бы в актрисы… Влюблялась бы в режиссёров, орущих на неё, в актёров, знаменитых и не очень, но непременно со сложными характерами, а не лежала бы сейчас тут, не слушала очередную задушевную беседу Павла с его матерью.
Ничего нового. Даша не пара такому сокровищу. Она расчётлива и хитра, а ещё из плохой семьи. Аргументов у матери много, излагаются они красиво. Аллюзии, лирические отступления, цитаты — ещё бы, всё-таки она знаменитая писательница, живой классик без преувеличений. А тут какая-то девица без её одобрения периодически появляется в её доме, ночевать остаётся.
Павел тянет: «Ну-у ма-а-а-м», — и с шумом втягивает в себя чай. Защитник из него так себе.
Из кухни расползается по комнатам сдобный аромат выпечки и корицы. Из-за загородной тишины выходного дня кажется, что паришь в густом молоке. Даше нравится представлять, что она проснулась в своём доме, что жизнь её наконец стала уютной и комфортной. Выйти бы на веранду босиком в пижаме из тутового шёлка; пить горячее какао, покачиваясь в скрипучем кресле и щурясь от солнечных иголок, проникающих сквозь ветви столетних сосен.
Но она не заслужила. Подумаешь, переспала с чьим-то сыном. А писательница молодец. До сих пор новые книги издаёт. Даша читает их с лёгким пренебрежением. Наверное, завидует чужому таланту и успеху. Да, сюжеты не затёрты, да, приёмы приелись, местами пошло и высокомерно. Какое время, такая и проза.
Писательница любит отдыхать в Италии и вспоминать своих мужчин. Её профессиональный взгляд и острый язык вытягивают на свет мелочи и тонкости, превращающие людей в уродов. Она замечает всё: кривые ноги, вспотевшие подмышки, бородавку на шее и форму ушных раковин. По этим признакам она распознаёт суть человека, его душу и тайные помыслы.
И ей понятно, что Даша привлекательна опасной для домашних мальчиков красотой. Женщины таких избегают, поэтому у них не бывает много подруг. За её вежливостью скрыто не воспитание, а коварство, но к ней не придраться. Она будет вас ненавидеть, но всегда скажет «благодарю» и «до свидания».
С этим можно было бы смириться, если бы Даша любила её сына. Хоть какие-то эмоции. Но сын берёт её за руку, приводит в дом, целует в сжатые губы и стелет постель. Даша ничего не просит и не запрещает. Хочешь — целуй, хочешь — касайся дрожащими пальцами, но любить она не обязана.
Тот, кого она любит, старше её намного, женат, и у него мало времени. Она думает о нём, разламывая тёплую сдобу, глядя на облака, засыпая рядом с Павлом. Каждую минуту. А он занимается важными делами и вспоминает о ней всё реже и реже. Поздно что-то менять, остаётся лишь верить, что эта любовь навсегда и даже дольше.
Автор публикации
