Амертюм. Любимчик
Туманов в комнате пробыл недолго. В определении самой подозрительной троицы Полунский его поддержал, так что следовало не на перине нежиться, а добывать доказательства. Теперь, когда у него оказался ключ от этой половины дома, его запал заметно угас. Зачем искать то, что больше не скрыто? Насмешливость Полунского и спокойствие Омелиной тоже немного пошатнули его уверенность, но тем самым и разожгли желание доказать им свою правоту.
Он прошёл по тёмному коридору с синими дрожащими тенями на стенах, стараясь ступать как можно осторожнее, заметил полоску света из-под кабинета Полунского и выскользнул за двери из красного дерева.
Он не успел дойти до ближайшей гостиной, как встретил Ларису.
— Куда вы подевались, Андрей Венедиктович? — спросила она взволнованно. — Мы с Михаилом всюду вас искали. Он сказал, что вы за Татьяной Францевной пошли и пропали.
— Право, Лариса Аркадьевна, волноваться не стоило. Разве брат не говорил вам, что меня хлебом не корми, дай за дамами поволочиться?
— Вы за Татьяной Францевной… эм… волочились? — Лариса искренне растерялась.
— Ну да. Как полагаете, есть у меня шансы?
— Я не знаю, Андрей Венедиктович, — она не смогла скрыть расстройства от его заявления и отступила на два шага к стене.
В этот неподходящий момент на пороге гостиной появилась Татьяна Францевна.
— Что, милостивый государь, вы решились играть наконец и взяли с собою своё золото? — спросила она с язвительной улыбкой.
— Неужто приятная компания не дороже вам золота? — спросил Туманов и почувствовал раздражение на себя.
Он стоял между Ларисой и Татьяной Францевной, как между молотом и наковальней, строил из себя не пойми кого, только вот зачем? Почему он решил, что нужно здесь всех очаровать? Да и как верно заметил Хворостов, его очарование не имело теперь силы. Будто прокляли. Он всегда легко сходился с людьми и быстро от них уставал, это его внимания добивались, его зазывали на свои приёмы и званые ужины в столице, его показывали гостям как диковинку в далёких уездах, а эта провинциальная мадам фыркает в его присутствии? И перед Ларисой неловко. Он ведь сразу понял, что она его тут специально ждала. Кого бы он выбрал, не будь в его голове одержимости вампирами?
— Так каков ваш выбор? — спросила Татьяна Францевна, будто озвучив его мысли.
Туманов подошёл к Ларисе, поцеловал её руку и шепнул:
— Идите к себе, я к вам зайду.
Затем развернулся к Татьяне Францевне и сказал ей с развязной улыбкой:
— Разве ответ не очевиден? Простая полевая ромашка или редкая английская роза? Неискушённость юности или очарование зрелости? — он вытащил цветок из петлицы и потянул его ей.
— Уберите от меня эту дрянь! — сказала Татьяна Францевна, передёрнув острыми плечами. — Вы плохой игрок, господин Туманов.
Она скрылась в гостиной, одарив его напоследок злым взглядом. Оттуда доносился раскатистый смех, и какой-то господин настойчиво требовал шампанского.
Туманов зашёл туда. Гости разбились на группы. Человек десять-двенадцать молодых людей сидели за круглым столом и играли в буриме. Это была самая шумная компания, в ней же оказался и Дмитрий, господин, который хотел шампанского, он его уже получил и пил как воду, осушая третий подряд фужер.
За карточным столом были знакомые Туманову лица во главе с Полиной Никодимовной, только теперь все наблюдали, как она раскладывает сложный пасьянс.
— Молчите, Петер, молчите, — в который раз попросила Полина Никодимовна. — Своими подсказками вы делаете тайный ход карт бессмыслицей.
Петер вздыхал и клялся, что будет молчать, но уже через два хода снова говорил, куда следует положить карту.
Кто-то сидел на диванах или прохаживался у стола с закусками, несколько человек собрались у рояля, листая нотные альбомы, некоторые молодые люди и барышни ожидали танцев, чтобы иметь приличный предлог для прикосновения.
Туманов сел за рояль и принялся наигрывать одну из своих мелодий. Удивился, что ещё помнил её, хотя и старался забыть всё с нею связанное. Но сегодняшний вечер располагал к воспоминаниям. Лицо матери, давно размывшееся в его памяти, увиденное совершенно ясно в оранжерее, растревожило его. Кажется, он взрослый человек. Уверенный в себе, принятый в обществе, с прекрасной дурной репутацией. Он имеет цель и решимость, а вот поди же… сейчас он многое бы отдал за мамину колыбельную.
А ещё была Омелина, гипнотическое очарование которой он бы желал себе объяснить. Да, она очень красива, настолько, что у него перехватило дыхание, когда он увидел её впервые на лестнице, мягкость линий, нежность голоса, сочетание чистой печали в глазах с порочностью… Но он совсем её не знает, к тому же он не из тех, кто мгновенно влюбляется во внешнюю красоту. Так какого чёрта он видит её улыбку перед собой, стоит только закрыть глаза?
Раздались аплодисменты. Туманов увлёкся музыкой и не заметил, что вокруг него собралось много слушателей. Он играл около часа, движимый небывалым вдохновением. В один момент он не смог продолжать, почувствовав на себе тяжёлый пронзительный взгляд Татьяны Францевны.
— Я выдохся, господа! — сказал он с извинительной улыбкой и поднял бессильно над клавишами руки.
— Браво! — воскликнул Дмитрий и подал Туманову бокал шампанского. — Завидую вашей игре, сам, увы, талантами обделён. Вы гость Марьи Сергеевны? Всех гостей дорогой тётушки я знаю. И, признаюсь, они мне до смерти надоели.
Туманов и Дмитрий присели на дальний диван. Дмитрий был заметно пьян, плохо держался на ногах и лез во все разговоры одновременно, потому его начали избегать, но его разговорчивость была кстати Туманову.
— В доме, полагаю, полсотни гостей, и что же, со всеми вы знакомы? — усомнился Туманов.
— Не только знаком, но и родственными узами связан, — сказал Дмитрий. — За тем столом мои кузины и кузены, на репетиции танцев тоже сплошь они были. У Полины Никодимовны семь сестёр, у каждой отпрысков… Чтоб им пусто было!
— Чем они вам не угодны?
— Тётка-то одна, а наследников что грязи, — вздохнул Дмитрий. — Я, правда, в любимчиках состою, но она с головою не дружна, чего от неё ожидать — одному богу известно.
— Помилуйте, Полина Никодимовна не производит впечатления ненормальной. Да и другие наследники есть. Марья Сергеевна, например…
— А на Марье Сергеевне я бы женился, — сказал Дмитрий и его круглые щёки залились румянцем.
— Татьяна Францевна тоже ваша родственница?
— Нет, бог миловал. Тётка её после поездки по святым местам привезла, как и ещё многих. Развела богадельню, грехи отмаливает, а денег прорва на всё идёт. Одно счастье, что деньги-то князя Милавина, отца Марьи Сергеевны.
— Милавин… Что-то я мельком слышал о нём. Ну, а остальные кто же?
— Соседи да сброд всякий, — пожал плечами Дмитрий. — Молва про предстоящий маскарад далеко разошлась, и из-за границы гости едут. Я Фебом буду. Накину алую накидку на обнажённое тело и золотые сандалии обую. Что, как вам?
— Смело, молодой человек, — улыбнулся Туманов. — Как бы тётушку удар не хватил, когда она вас в таком наряде увидит.
— Такой бал в нашей дыре раз в столетие бывает. Надо удивлять. Эй, кто там! Шампанского сюда!
Туманов бродил среди гостей до середины ночи, прислушивался к разговорам, пытался подметить необычное и совсем забыл о своём обещании зайти к Ларисе. Она ждала его, пока сон её не сморил.
Гости начали расходиться ближе к утру, и Туманов видел, что Татьяна Францевна и Дмитрий ушли вместе.
Photo by Olga Solodilova on Unsplash
Предыдущая часть: Ничего со слов
Автор публикации
