Всё серьёзно
После нескольких встреч Смирнов сказал, что хочет, чтобы Ольга жила с ним и он готов познакомиться с её мамой. Он не делал ей предложение, но обозначал: всё серьёзно.
«Такого у него ещё не было, — подумала Ольга, представив, как Смирнов входит в их покосившуюся баню, бьётся головой о потолок, а потом садится на низкую лавочку и беседует с её мамой, поглядывая на огород сквозь мутное окошко… А почему мне должно быть неудобно? Он знал, что я не принцесса».
Она рассказала, что их дом сгорел и мама вынуждена ютиться в бане, и Смирнов сразу предложил купить другое жильё. В течение нескольких дней выбрали и оформили новый дом, юрист Смирнова принёс документы на подпись и передал ключи.
Ольга смотрела на Смирнова влюблённо-благодарными глазами и понимала: никто и никогда не сделает для неё ничего подобного.
Как объяснить маме, почему этот мужчина подарил им дом, Ольга не знала. Но мама с вопросами не приставала, спросила только: «Ты с ним счастлива?» И Ольга, не думая, ответила: «Да».
«Все так живут, — думала Галина. — Оле повезло встретить достойного человека».
В фильмах, которые смотрела Галина, были богатые и бедные, и бедные девушки всегда выходили замуж за обеспеченных мужчин. Золушки становились принцессами, и её дочь этого достойна.
***
Когда они приехали в дом Смирнова, в гостиной их встретили мальчик-подросток и пожилая женщина.
— Это Оля, — сказал Смирнов. — Моя мама, Нина Михайловна. Сын Миша.
Миша взглянул на Ольгу, сказал «привет» и ушёл.
«Очередная вульгарная девица», — подумала Нина Михайловна.
«Какая неприятная женщина», — подумала Ольга.
— Будь как дома, — сказал Смирнов.
Знакомство состоялось.
Ощущения, что она находится в своём доме, не было. Дом Смирнова она воспринимала как отель — комфортный и временный. Ольга пыталась общаться с Ниной Михайловной, но та смотрела сквозь неё и презрительно отворачивалась или бормотала что-то неразборчиво. Диалога не получалось.
— Зря стараешься, — сказал Миша. — Она чокнутая.
С Мишей они подружились. После долгого завтрака, во время которого Нина Михайловна разговаривала с сыном о погоде и делала замечания Мише, и после отъезда Смирнова по делам, Миша и Ольга играли на приставке.
Миша её хвалил — быстро научилась. Нина Михайловна наблюдала за ними через замочную скважину, от неудобной позы у неё начинала болеть спина, и вечером она жаловалась Смирнову: «Ромаша, посмотри, до чего меня довели».
Ещё Миша и Ольга часами плескались в бассейне под бдительным взором Нины Михайловны, думающей, что за шторой спальни её не заметят. Об этих занятиях она тоже рассказала сыну:
— Он к ней прикасается, а ему, между прочим, шестнадцать! Им весь день весело, а у меня мигрень от их криков!
Смирнов нахмурился. С ним Ольга улыбалась редко. Тонко царапнула ревность — сын-подросток может оказаться интереснее его, Смирнова, и он отправил Мишу в языковой лагерь до конца лета — от греха подальше.
Без Миши стало скучно. Нина Михайловна бродила по комнатам, придиралась к прислуге и скандалила. Из продавца в овощном магазине Нина Михайловна вдруг превратилась как минимум в графиню, несла себя гордо и царственно, оставаясь той же грубой и склочной тёткой. Ольга удивлялась: всё есть у человека, живи и радуйся, откуда столько мелочной злости?
Она ждала Смирнова с нетерпением, и Нина Михайловна ждала. Они вдвоём выходили ему навстречу, и Ольга специально отставала на пару шагов — пусть ей будет приятно первой с ним поздороваться.
Photo by David Lezcano on Unsplash
Автор публикации
