Дурман. От скуки

755
0
Поделиться:

Со всеми этими хождениями Каурский так и не успел узнать, где его комната. Полетаев говорил, чтобы он поселился по соседству с Михаилом, но и где комната Хруставина он тоже не знал. Каурский прилёг на диван в гостиной. Из приоткрытого окна тянуло ночным холодом, хотелось укрыться и согреться. Мокрые ступни мёрзли.

«Эдак к утру я здесь околею, — подумал Каурский, ворочаясь на жёстком диване. — А ночи-то от силы часа два прошло. Не поискать ли место теплее?»

Он поднялся, чтобы закрыть окно, услышал шаги и замер среди гостиной.

— Кто здесь? — раздался женский голос.

— Это Каурский.

— Почему вы тут?

— Так вышло, Дарья Сергеевна. Не беспокойтесь, я отлично устроился.

Полетаева прислонилась головой к дверному косяку. Каурский переминался с ноги на ногу.

— Вас не проводили в комнату, — поняла она. — Здесь так всегда. Бесполезная суета, пространные речи, а гостя спать уложить некому.

— А вы отчего не спите, Дарья Сергеевна?

— Была причина. Идите за мной.

Она развернулась, зашагала по тёмным галереям с длинными тенями от оконных рам и открыла перед ним комнату.

— В этом крыле почти все комнаты свободны, — сказала Полетаева. — Вас никто не потревожит. Располагайтесь, господин Каурский.

— Вы зовёте меня господином Каурским потому, что имя моё забыли? — спросил он, приблизившись к ней.

— Нет, что вы… Что со мною творится? — она смутилась и отошла на шаг. — Да, я забыла ваше имя.

— В этом нет вашей вины, Дарья Сергеевна. Хруставин всегда произносит имена невнятной скороговоркой. И вместо «Андрея Венедиктовича» у него выходит что-то вроде «Анд-Вект-вич».

— Ложитесь, Андрей Венедиктович. Вы продрогли, — сказала Полетаева и набросила на его плечи свою шаль.

Она вышла, прикрыв за собой дверь. Каурский разделся и полез под одеяло. Постель была мягкая и холодная, но совсем скоро он согрелся, оставив на подушке её шаль, от которой слабо пахло лавандой и чем-то лекарственным.

Под утро Каурский услышал окрики, торопливые шаги за дверью и будто бы голос Горичевского, он потянулся, повернулся на другой бок и проспал ещё пару часов.

В шестом часу подали завтрак. Илья Иванович сидел рядом с матерью, напротив него инженер Стадников пил третий стакан чаю. Дарья Сергеевна задумчиво размешивала чай, не замечая, что Аполлинария Николаевна хмурится. С небольшим опозданием явился Хруставин.

— И охота вам в такую рань вставать, Михаил Аркадьевич? — спросила Полетаева, ставя перед ним чашку.

— Это он ради Даши встаёт, — сказала Аполлинария Николаевна сыну и посмотрела на него в упор.

Хруставин покраснел.

— Я вовсе не ради… Я привык-с рано. Да и Илью Ивановича только утром и застанешь.

— У вас дело есть ко мне, Михаил Аркадьевич? — добродушно спросил Полетаев, вытирая лоб салфеткой.

— Я хотел послушать, что вы с мельницей придумали. Ваше хозяйство эталон для всей округи.

— Да полно, — улыбнулся Полетаев. — Возимся потихоньку. С местом определились, бог даст, сегодня фундамент рыть начнём.

— Всё ты трудишься без роздыху, Илюша, — вздохнула Аполлинария Николаевна. — Полный дом бездельников, ты хоть себя пожалей. Никто не оценит твоих трудов.

— Я для себя тружусь, для тебя и для Даши. Никаких оценок мне не надобно, — Полетаев обошёл стол и поцеловал жену в плечо, отчего она немного дёрнулась. — Вернусь поздно. Господин Стадников, вы готовы?

— Да, да, Илья Иванович. Пора ехать.

Полетаев и инженер ушли.

— Ты совсем не любезна с Ильёй, — сказала Аполлинария Николаевна. — Могла бы и проводить его, муж он тебе али кто?

— Вас это не касается, Аполлинария Николаевна. Что же до бездельников… Вашим приживалкам пора бы и честь знать.

— Да как ты смеешь такое говорить, Даша? Святые люди тебе помешали? Или ты про племянников? Так это родная кровь. Стыдно, Даша, — старуха всхлипнула.

Полетаева поднялась, бросила салфетку на стол и ушла. Хруставин слушал её шаги и запоздало понял, что остался наедине с Аполлинарией Николаевной.

— Такие дела, Аполлинария Николаевна, — вымученно произнёс он и развёл руками. — Чай нынче не тот, и варенье тоже.

— Не фиглярничайте, молодой человек! — с видом оскорблённого достоинства фыркнула старуха.

— Да я вовсе… — Хруставин захлопал часто глазами.

— А тоже взяли за правило разговаривать. Что Даша, что вы, слова вам не скажи, на всё ответ есть. Куда мир катится, если старых не уважают? Отец мой, царствие ему небесное, говаривал: наступят, дескать, такие времена, когда старики не в почёте будут. Дожила. Помоги, матушка-заступница, — Аполлинария Николаевна перекрестилась и ушла, шурша юбками.

Хруставин обхватил голову руками. Ему стало горько. Постоянно он попадает в неловкие ситуации, его вынуждают оправдываться и объясняться, а разве была хоть в чём малейшая его вина? Понятно, что старуха злится, видя его доброе отношение к Дарье Сергеевне, да жаль, что Дарья Сергеевна этого совершенно не ценит.

До девяти утра Хруставин бродил по дому, не находя себе ни места, ни занятия, вспомнил об Андрее и с трудом разыскал его.

— Вот тебя куда запрятали? Всё спишь, лежебока? — спросил он, несколько переигрывая с бодростью в голосе, когда вошёл в комнату приятеля.

— Люблю спать до обеда, — ответил Каурский, с удовольствием потягиваясь. — Во сколько здесь обед, кстати?

— Да ещё и завтрак будет. Я, правда, завтракал вместе с Полетаевым. Он уж чуть свет из дому вон.

— Славный малый этот Илья Иванович. У такого хорошо деньги занимать.

— Ты разве в средствах стеснён, Андрей?

— Немного. Зима в Петербурге затратна. Но я унынию не поддаюсь. Дамы не любят унылых и сутулых, так мой дядюшка утверждает, я склонен разделить эту его мысль.

Хруставин заметил шаль под головой Каурского и помрачнел.

— Дарья Сергеевна к тебе утром заходила?

— Нет, довела до комнаты. А шаль… так это чтобы я согрелся после того, как Раиса Аркадьевна меня полночи по сырому саду водила.

— И как тебе Раиса?

— Занятная девица. Деятельная. Вот увидишь, будет года через три какое-нибудь общество возглавлять. Ей бы пару составить удачно… Погоди… У дядюшки приятель есть, Пустохватов, тот ещё прохвост. А деятельный какой! Увы, староват. Да где сейчас хорошего жениха-то сыщешь?

— А ты чем не жених?

— Брось, Михаил. Мне на роду написано холостяком быть. Каурские все поздно женятся, а то и не женятся совсем. Резону в этом не видят.

— Ты всё ещё Екатерину Владимировну не забыл?

— Забыл, забыл, будто и не было ничего, — Каурский тряхнул энергично головой и сел в постели, сложив ноги по-турецки. — Сестрица твоя вчера сетовала, что ты в Дарью Сергеевну влюблён. Как же тебя так угораздило?

— Ты ведь не охотник до сплетен, Андрей. Мы с Дарьей Сергеевной приятельствуем, а все злорадствуют на пустом месте.

— Так уж и на пустом? Ты, Михаил, такие взгляды на меня за чаем бросал, а потом на доктора, что и без слов всё понятно.

— Ах, понятно? — Хруставин вскочил со стула. — Мне самому ничего не понятно, а вам-то со стороны чего? Не любит ведь она Полетаева. А раз не любит, то у меня шанс есть.

— Беги отсюда без оглядки, пока не поздно, пока с головою не ушёл. Поверь на слово, не заканчиваются подобные истории хорошо.

— Да я и не хочу, чтобы хорошо. Что такое это хорошо? Пусть будет скверно, наизнанку и очертя голову. Я чувствовать хочу, мне не до приличий.

— Надо бы при случае поинтересоваться у доктора, с чего вы здесь с ума сходите. Воздух ли какой отравленный, или имение на гнилых болотах стоит?

— Андрей, с тобой невозможно серьёзно говорить. Не в болотах дело, а в глазах. В её глазах, понимаешь?

— От скуки это всё. И спектакль ваш от скуки, и завтраки, и ночные чаепития. Хорошая книга лучше глупой влюблённости, и любое дело лучше книги.

— И Екатерина Владимировна со скуки была? — не удержался Хруставин.

— Да, именно так. Не бери с меня пример, а будь весел и свободен.

Каурский надел брюки и подошёл к зеркалу. Ущипнул себя за щёку и поморщился.

— Вчера гулял перед сном, лёг не поздно, вина много не пил, а вид такой, словно ночь напролёт мельницу Полетаеву строил. Не идёт мне правильный образ жизни.

— Всё потому, Андрей, что у тебя целей нет. Для чего ты живёшь?

— Эко ты куда хватил, — улыбнулся Каурский. — А ты изменился, Михаил. Серьёзный сверх меры стал… Однако не люблю философствовать на голодный желудок. Приведу себя в надлежащий вид, за завтраком и побеседуем.

Photo by Cecile Hournau on Unsplash

Продолжение: Когда-нибудь

Предыдущая часть: Пустое

Начало: Оживление

Text.ru - 100.00%

Автор публикации

не в сети 2 года

Uma

0
Комментарии: 6Публикации: 155Регистрация: 09-09-2020

Хотите рассказать свою историю?
Зарегистрируйтесь или войдите в личный кабинет и добавьте публикацию!

Оставьте комментарий

14 + четыре =

Авторизация
*
*

Генерация пароля