Срыв. Цель
Маргарита слегка покачивалась в кресле-качалке под соснами. Наташа, помощница по хозяйству, варила варенье из земляники, тёплый ветер подхватывал аромат, разнося его по всему участку.
Дача была старая, ведомственная, в закрытом престижном посёлке. Здесь пока не было чужих, все свои.
На мгновение Маргарита замерла, поймав дежавю. Всё это она уже видела и знала, что так будет. Лет сорок пять назад из-за выцветшей занавески так же упал луч света, как сейчас из-за длинных сосновых иголок, и она, старательно пришивая белый воротничок к колючему школьному платью, вдруг увидела эту дачу. Она не верила в мистику, но какие-то необъяснимые способности у неё были.
— Сегодня Стюша приедет, — проговорила Маргарита. Сын не предупреждал её о приезде, но она всегда это чувствовала. — Поставь тесто на оладьи, Наташенька.
— Хорошо, Маргарита Львовна, — ответила Наташа, которая была всего лет на пять моложе хозяйки.
Стюша, Константин, был её вторым сыном, родила она его поздно и до сих пор не могла от себя отпустить. Вот и сегодня они уже созванивались раз шесть, а всё равно она о нём думала и переживала.
Вдали, за перелеском, стучали колёса электрички. Когда-то друзья приезжали к ней на электричках, она помнила расписание наизусть и к определённому времени начинала накрывать на стол. Сейчас же её предупреждали по телефону, да и гости здесь бывали редко. Ей не хватало прежней спонтанности.
Через полчаса калитка открылась, Маргарита повернула голову и увидела сына, но он был не один, а с девушкой. Маргарита растерялась. Это была первая девушка, которую сын решил привезти к ней. Она натянуто улыбнулась и поднялась с места.
— Стюшенька, а чего же ты не предупредил, что не один будешь? — спросила Маргарита, надеясь, что гостья не заметит ноты недовольства.
— Здравствуйте, Маргарита Львовна, — сказала девушка и протянула ей торт в коробке, перевязанной ленточкой. — А мы к вам случайно. Костя сказал про эту дачу, мне захотелось посмотреть.
«Ещё и сама напросилась. Бойкая какая», — подумала Маргарита и обняла сына.
— Это Ева, мам, — представил Константин, чуть отстраняясь. Это движение сына она тоже отметила.
— Проходите, ужинать будем, — сказала Маргарита дежурно, без радушия.
— Мы вещи оставим, мам, — сказал Константин. — Ева хотела на речку сходить, пока не стемнело.
Он опустил сумку на траву, взял девушку за руку, и они вышли за забор.
Маргарита стояла на том же месте, пока её не окликнула Наташа.
— Маргарита Львовна, так я ужин накрываю?
— Погоди накрывать, — сказала Маргарита и зашагала к дому. — Нет, ну ты слышала? И дачу ей покажи, и речку, может, ей ещё барыню сплясать?
Наташа пожала плечами и вернулась на кухню.
У Маргариты разболелась голова. Она понимала, что ничего страшного не произошло, парень взрослый, пора бы ему иметь отношения… Но точно не с этой Евой. Он же у неё под каблуком окажется. А каблуки у Евы высокие, из-под таких не выберешься.
Маргарита была писательницей и детали в людях замечала профессионально. Сыну её талант не достался, а потому она была уверена, что в Еве он видел только смазливое личико и длинные ноги. Да, сложена девочка прекрасно, но так ли она хороша в духовном отношении?
Маргарита беспокойно расхаживала по своему кабинету, совмещённому со спальней, отчего скрипели половицы. Многое в старом деревянном доме требовало ремонта, но она наотрез отказалась что-либо здесь менять. Даже окна были «родные», а не пластиковые.
Не так она представляла девушку младшего сына. Вообще никак не представляла. Володька, старший, был уже дважды разведён, в его дела она не вмешивалась, да он бы и не позволил. Константин ей казался неискушённым в отношениях, хотелось его предостеречь, дать совет, защитить.
Маргарита спустилась на кухню, села за стол, принялась сворачивать салфетки, чтобы занять руки.
— Да чего вы переживаете, Маргарита Львовна? — спросила Наташа, ловко наливая на сковороду пузырящееся тесто. — Может, просто подруга. Погуляют и разбегутся, всего и делов-то.
— Дел, — поправила Маргарита машинально. — Кто знает…
Константин и Ева вернулись на закате. Умывались во дворе у старого рукомойника, в который надо было наливать воду из ведра. В дом зашли смеющиеся и мокрые, и Маргарита едва удержалась, чтобы не отправить сына переодеваться в сухое.
На столе уже стояли горячие оладьи, Наташа достала сметану, варенье и сгущённое молоко.
— А у вас есть смородина? — спросила Ева. — Ужасно хочется чаю со смородиновыми листьями.
— У нас ещё и мята есть, — Константин поднялся и ушёл в сад.
Эта поспешность тоже не понравилась Маргарите.
— Остынет же, — проворчала Маргарита ему вслед. — И давно вы со Стюшей знакомы? — спросила она, накладывая в тарелку сына несколько оладий.
— Дней восемь, — ответила Ева.
— Совсем ничего, — улыбнулась Маргарита. — А где познакомились?
— Да так, у одного художника.
— Вы рисуете, Ева?
— Нет, я ему позировала.
— Вы модель?
— Нет, Маргарита Львовна. Мне просто срочно нужны были деньги. За обнажёнку неплохо платят.
Маргарита хмыкнула и потянулась за сгущёнкой. Щедро полила оладьи прямо из банки.
— А Стюша что делал?
— Ничего особенного, сидел и меня развлекал.
Маргарита представила эту сцену: художника, рисующего молодую девицу, эту самую бесстыдную девицу и своего сына, непонятно как там оказавшегося, в роли клоуна.
Пришёл Константин, принёс мяту, листья смородины и малины, сам заварил их. Он съел всего пару оладий и отодвинул тарелку.
— А чего так мало, сынок? — спросила Маргарита.
— Не хочется, мам, — ответил он и достал торт из холодильника.
Он отрезал по куску «Птичьего молока» матери и Еве, себе брать не стал. «Худеет, — догадалась Маргарита. — Ах ты, боже мой, неужели эта «восьмидневная» девица настолько на него повлиять успела?»
Ева аккуратно отделяла суфле маленькой ложкой, отправляла в рот и запивала травяным чаем. Она ела очень изящно, а ещё вовсе не была глупой, к великому сожалению Маргариты, которая сразу записала её в соперницы. Убрать девчонку из окружения сына — вот теперь её цель.
Photo by PublicDomainPictures on Pixabay
Автор публикации
