Духота. Без причин
Инна выходила из школы, а за воротами её поджидали братья Тулубаевы на мотоциклах. Они то медленно ехали за ней, то обгоняли и разворачивались, несясь на неё на бешеной скорости. Они развлекались, гоготали и свистели ей вслед. Инна делала вид, что не замечает их, но это плохо удавалось: они видели страх в её глазах.
Инна не понимала, что она им всем сделала. Что, ну что же? А ничего. Для травли нет объективных причин.
Она устало шагала по обочине, Тулубаевы катились по пятам, а потом оба прибавили газу и скрылись из вида.
«Что-то новенькое», — подумала Инна и оглянулась по сторонам. К ней подошла Элла.
— Как дела, Инна Викторовна? — спросила она.
«Отвратительно! Достало всё! И ты ещё со своими вопросами…»
— Ничего, привыкаю потихоньку, — ответила Инна.
— Хорошо. Давайте погуляем в субботу, — предложила Элла. — Я за вами зайду.
Ничего хорошего Инна не видела, но и безвылазно торчать дома не хотелось.
Элла зашла, как и обещала. Было прохладно и солнечно, в воздухе стоял терпкий дубовый аромат и запах костров, сухие листья шуршали под ногами. Если забыть, что находишься в Тростянке, то день замечательный.
Исчезла сковывающая Инну неловкость. Элла вела себя чуть покровительственно, но рядом с ней учительница чувствовала себя спокойно на улице. Инна смотрела на дома, людей, небо, а не под ноги, как обычно.
— Люблю осень, — сказала Инна. — Грусть от опадающих листьев, туманная дымка, горечь в воздухе.
— Грустить из-за листьев — странное занятие, Инна Викторовна, — сказала Элла. — Тоскливо вам от другого, а вы списываете на осень.
— Не так я представляла свою жизнь здесь, — вздохнула Инна.
Хотела бы она рассказать всё Элле, но делиться переживаниями с ученицей было неудобно.
— Вы слишком мягкая, — сказала Элла. — Все это понимают, вот и ведут себя соответственно. Нужно это менять. Вызовите в понедельник Зайцева к доске и поставьте ему двойку, — посоветовала Элла.
Инна усмехнулась: только советов по педагогике ей не хватало.
— Почему Зайцева?
— Он племянник директрисы. Его все учителя усердно тянут, а вы раз — и два поставите. Так вы немного взбодрите директрису, она начнёт к вам на уроки заглядывать, порадуете учителей, ну и класс вас заметит.
— Я вообще никого не вызываю.
— Вот и плохо. Стоите, бубните в пустоту, платочек в руках мнёте. Вы же взрослый умный человек. Вопросы задавайте, самостоятельную сложную дайте, двоек наставьте, пусть они нервничают.
— К чему лишний стресс? И так нагрузка большая. Я понимаю детей, — сказала Инна.
— Не понимаете. У старшей школы сейчас на уме пестики-тычинки, почти вся литература о любви, а у вас на уроках тоска смертная. Вы людьми не интересуетесь, поэтому и вы им неинтересны.
Инна задумалась. Она даже об Элле ничего не знала, хотя общалась с ней больше, чем с кем бы то ни было.
— В чём-то ты права, — мягко сказала Инна. — Сменим тему? У тебя есть любимая героиня?
— Миледи Винтер.
— Я так и предполагала. Интриг не хватает?
— Интриг и сейчас полно. Благородных «Атосов» мало. Скучно здесь, Инна Викторовна. Мне бы во Францию тех лет, вот бы я развернулась, — мечтательно произнесла Элла.
Навстречу попались братья Тулубаевы, прошли молча, хмуро кивнув в знак приветствия.
— Наконец-то они без своих мотоциклов, — сказала Инна. — Проходу не дают.
— У них сезон закончился, — улыбнулась Элла.
Мотоциклы стояли в гараже на участке Тулубаевых, ночью гараж вскрыли и изрезали шины. Тулубаевы догадывались, кто мог приложить к этому руку, поэтому шум поднимать не стали.
Photo by Jan Kaluza on Unsplash
Предыдущая часть: Дышите ровно
Читать продолжение: На тёмной стороне
Автор публикации
