Потеря
На рассвете капитан Атосов покинул казино, будучи заботливо вынесенным под руки двумя громилами-охранниками. Его бережно опустили на блестящий от росы и битого стекла газон, рядом с ним же бросив кожаный плащ оттенка корицы. Капитан допил из бутылки остатки халявного бургундского, закинул за плечи плащ и потащился к своему авто.
Нога ударилась обо что-то. Он выругался сквозь зубы и посмотрел вниз. Кирпич. Серый, тяжёлый, силикатный. Атосов аккуратно поставил бутылку в урну, а кирпич взял в руку и двинулся к синим стеклянным стенам казино. Намётанным глазом он быстро определил слепую зону камер наблюдения и начал приближаться к цели, предварительно сняв свой Мерседес с сигнализации и заведя двигатель. Разбуженная машина заурчала. Капитан швырнул кирпич, тонна стекла посыпалась вниз, как оползень, а он, прихрамывая, побежал к мерсу.
Атосов запрыгнул на водительское место, скрипнуло под задом сиденье, обтянутое кожей. Машина взревела, пробуксовала на месте и рванула вперёд, оставив на асфальте чёрный след от шин.
Его парковочное место у общежития было опять занято ржавой помойкой лейтенанта Маньяна. Атосов пнул рухлядь ногой, снова задев палец, и так пострадавший от кирпича, и перегородил ему выезд.
— Господин капитан, вы должны внести плату за прошлый месяц, — занудно затянул привычную песню вахтёр.
Атосов посмотрел на него из-под нахмуренных бровей и потянулся за табельным оружием. Вахтёр предусмотрительно залез под стол и оттуда погрозил ему пальцем, не увидев, как побледнело лицо капитана: табельного в кобуре не оказалось.
Лифт опять не работал. Начальник общежития считал, что офицерам нужно быть в форме, а потому им полезнее ходить пешком по лестнице. Атосов поднялся на пятый этаж. Мучила одышка и жажда. Он толкнул ногой хлипкую дверь с дырками от выстрелов, заклеенными крест накрест синей изолентой, она услужливо распахнулась перед ним.
На табурете восседал его сосед по комнате, лейтенант Маньян, который что-то с удовольствием уплетал.
— Приятного аппетита, друг мой, — меланхолично сказал Атосов, присаживаясь к столу. — Признаться, и я бы не отказался от завтрака.
— Бобро-убро, — поздоровался лейтенант с набитым ртом и протянул Атосову ломоть ржаного хлеба, густо посыпанного крупной солью.
— Что это? — оторопел капитан.
— Попробуйте, Атосов, очень вкусно. Соль так приятно похрустывает на зубах.
— Ешьте сами, Маньян. Приятно хрустит на зубах французский тост, намазанный сливочным маслом и красной икрой… А чем это у вас так воняет? Будто псиной палёной?
— Это я варил спагетти, капитан.
— И что же, забыли налить в них воду?
— Они сгорели, ибо я вынужден был бежать на улицу. Какие-то черти смеялись над моей ласточкой и бросали в неё камни!
— Ласточка, Маньян? Скорее двугорбый крокодил, вывернутый наизнанку, — усмехнулся Атосов. — Орнитолог из вас так себе. Кстати, а не попадалось ли вам на глаза моё табельное? — спросил он с напускным безразличием.
Глаза лейтенанта округлились от ужаса.
— Вы что, его потеряли?!
— Не орите вы, ей-богу, — поморщился Атосов. — Голова раскалывается. Я его просто где-то оставил.
— Но это же трибунал! — громко прошептал лейтенант, приблизив лицо к капитану.
— Да не плюйтесь вы, — оттолкнул его Атосов.
— Но надо же что-то срочно делать! — вскричал Маньян, размахивая руками.
Атосов прилёг на постель, укрылся плащом.
— Вы-то чего напряглись, Маньян? — спросил он, закрыв один глаз.
— Объявление можно подать! Разыскивается пистолет, табельный номер такой-то… Какой у вас был номер?
— Маньян, вы идиот?
— Ну да, не то, — грустно сказал Маньян, вернулся за стол и сел, обхватив голову руками. Послышались невнятные завывающие звуки. Атосов напрягся.
— Маньян, — позвал он, — вы там плачете? Я не хотел вас обидеть, лейтенант.
— Это я пою, — прервался Маньян. — Мне это помогает думать.
— Ваше пение вгоняет меня в уныние.
— А я уже придумал! — воскликнул Маньян. — Мы пройдём по всем местам, где вы вчера были, и найдём его! Где вы его видели последний раз?
— Здесь, — сказал Атосов. — Я лежал на этом самом месте и оттирал с него помаду.
— Что, простите?
— Не спрашивайте, — махнул рукой Атосов. — Пришёл капитан Орехов, начал возмущаться, что вместо тряпки я использовал непонятно как попавшие мне под руку кружевные трусики его любовницы, я отвлёкся.
— Так, так, так, — лейтенант отбил ногой ритм. — Это какой же любовницы?
— Да не отвлекайтесь вы на ерунду! — строго сказал Атосов и поднялся. — В путь, мой друг! Едем в ресторан.
— Я сыт, — скромно сказал Маньян, смёл со стола хлебные крошки и закинул их в рот.
— Да у меня и денег нет, — с досадой сказал капитан. — Но туда я отправился после того, как закончил объяснения с Ореховым.
Друзья вышли во двор в тот самый момент, когда мимо них проехал эвакуатор с Мерседесом Атосова.
— Стой, гад! Куда! — запоздало крикнул Атосов, подошёл к машине лейтенанта и пнул её.
— Как вы смеете, капитан? — возмутился Маньян и погладил капот. На пыль к его ногам выпала треснутая фара. Лейтенант поднял её, вытер рукавом и вставил на место, заклеив синей изолентой. «Так вот кто дверь починил», — догадался Атосов.
Лейтенант открыл дверцу. Капитан покачал головой и отступил.
— Нет, лейтенант, ни одна живая душа не увидит меня в этой колымаге.
— Тогда вызовите себе такси-люкс, — сказал Маньян. — Я добавлю вам монет из своей копилки. Или идите пешком. Что-то подсказывает мне, что вам и на трамвай не хватит.
Атосов помялся для приличия, оглянулся по сторонам и полез в машину. Дверь в ней открывалась только одна. Чертыхаясь и пыхтя, он перелез на соседнее с водительским сиденье и надел тёмные очки. Выехали на дорогу.
— Куда едем? — спросил лейтенант.
— В «Берёзу», — ответил Атосов.
Лейтенант присвистнул. Заведение было самым дорогим в городе.
— Высадите меня метров за триста, — сказал Атосов. — Там много знакомых, не хочу, чтобы меня с вашей «ласточкой» ассоциировали.
— Как скажете, — буркнул Маньян и стукнул по приборной панели, чтобы включить радио.
Дребезжа и шепелявя, заиграла музыка, вместе с этим вдруг поехала назад откидная крыша.
— Что вы творите, Маньян! Немедленно опустите её!
— А что я? Вам прекрасно известно, что она открывается и закрывается тогда, когда ей угодно. Это непредсказуемый процесс.
Атосов простонал и закрыл лицо руками.
— Какие люди! Атосов, вы ли это? — раздалось над их головами из высокого джипа. — Какими судьбами здесь?
— Майор Маслов? — притворно удивился Атосов. — А я молодому лейтенанту город решил показать и преподать урок вождения.
— Позвольте, капитан! — встрял Маньян. — Я отлично вожу, у меня ни одной аварии не было! И город я лучше вашего знаю, два года таксовал, пока права не получил!
— Так скоро будет, если вы не заткнётесь, — одёрнул его Атосов. — Проезжайте, Маслов, проезжайте, не надо пробки создавать.
Из джипа послышался смех, Маслов сделал селфи на фоне побледневшего от злости Атосова и улыбающегося до ушей Маньяна и унёсся вдаль.
— Выключите своё дурацкое радио, — сказал капитан. — Настроение ни к чёрту, — он хлопнул по приборной панели, завыла сигнализация.
— Что это? — удивился Маньян. — Не знал, что она у меня есть. Вот чудо!
— Вырубите это!
— Я не знаю как. Это же вы включили.
Атосов несколько раз ударил по панели, пока не отвалилась крышка от бардачка и Маньян не схватил его за руку.
— Ну хоть радио теперь не так дребезжит, — с чувством безысходности проговорил Атосов, заметив показавшееся здание «Берёзы».
Они въехали на стоянку под вой и музыку, лейтенант заглушил машину. Крыша начала закрываться.
— Ой, дверь что-то заклинило! — воскликнул Маньян. — Лезьте через крышу, пока не закрылась!
Они рванули наверх, успев выбраться в последний момент и не застрять. Атосову удалось даже элегантно приземлиться на асфальт, в отличие от лейтенанта, который упал, зацепившись ногой, и барахтался, как жук, пытаясь подняться.
Photo by Peter H on Pixabay
Автор публикации
