Справедливость. Тяжёлый день
Егоров и Ирина вышли на улицу.
— Тяжёлый день, капитан? — с сочувствием спросила Ирина и достала последнюю сигарету из пачки. Запахло ментолом. Егоров втянул дым, чтобы перебить им запах морга, который ему всё ещё мерещился.
Ирина повернулась и пошла по дороге, не обходя лужи. Егоров подумал и пошёл за ней.
— Куда мы идём? — спросил он.
— В церковь.
Брови капитана взлетели вверх, он неслышно усмехнулся.
— Забавно, что нечисть туда потянуло? — спросила Ирина.
— Нет… Просто давно не был, — ответил он.
Храмов в Вертяевском было несколько. Зачем их столько на небольшой городишко — никто таким вопросом не озадачивался. Просили жители детский сад — возвели храм. Роддом не мешало бы новый — а вот вам, помолитесь сначала. Стадион советской постройки в центре пару лет как снесли и построили на его месте центральный собор. К нему Ирина и привела Егорова. Они прошли внутрь, встали чуть в стороне от других прихожан.
Обстановка была торжественная, мерцали оранжевым свечи, под потолком носились тени. Капитан переминался с ноги на ногу. В детстве бабушка его крестила тайком от родителей-комсомольцев, и с ней пару раз бывал он в церкви, но потребности молиться не испытывал. Сейчас ему было неловко среди этих людей.
— Видишь того мужика в кепке? — спросила Ирина, указывая направление подбородком.
— Вижу. Это Квасов.
«И даже знаю, за что он сидел», — подумал Егоров.
— Не, ты глянь, как истово крестится, — с насмешкой сказала Ирина и прикурила.
— Девушка, вы в храме! — сделала ей возмущённое замечание стоящая рядом женщина.
— Курение не такой большой грех, — ответила Ирина, выпуская дым ей в лицо. — А вот ты ради квартиры родного отца замучила… Он мог бы от инсульта оправиться и ещё двадцать лет прожить, если бы не твоя «забота».
Женщина побледнела и попятилась от них, хватая ртом воздух.
— Что за люди… лезут, отвлекают. Он сидел за сбыт и распространение, — продолжила Ирина. — А за погубленные жизни не сидел. Почему ваш суд не взял их в расчёт? Да и вышел Квасов намного раньше срока, потому что свидетели вдруг от показаний отказались. Как думаешь, хорошо это?
Квасов вдруг повалился на пол, забился в припадке, выгибающем его тело дугой. Егоров бросился к нему. Его уже окружили, кто-то плеснул пригоршню святой воды ему в лицо. Вода зашипела, образовывая язвы, превращаясь в едкий пар. Люди шарахнулись в разные стороны. Искорёженное тело замерло, глаза уставились в высокий потолок, расписанный ангелами.
— Бога, возможно, нет, но справедливость должна быть. Иначе мир рухнет, — услышал Егоров за спиной голос Ирины. — Неотвратимость наказания — вот о чём все забыли. Пусть у них нет совести, но бесследно ни одно слово, ни один поступок не пройдёт. Каждый получит по заслугам, я лишь события ускорила, — она взяла его за руку и вывела на улицу.
Весенние сумерки казались уютными, но для этого нужно, чтобы ты был не один. Егоров представил Ирину в её пустой квартире и предложил:
— Идём ко мне.
***
Она сразу прошла на кухню, поставила на плиту кастрюлю с водой. Пока Егоров переодевался и умывался, уже и пельмени сварились.
Егоров сел за стол. Было непривычно, что можно просто взять и сесть, а уже всё готово. Вкус пельменей оказался знакомым — такие готовила мама, этот вкус он бы ни с чем не перепутал. И при этом он знал, что их просто не могло быть, в морозилке валялась начатая пачка магазинных.
— Нравится? — улыбнулась Ирина.
Он кивнул с набитым ртом, посмотрел ей в глаза. Взгляд был тёплым и невинным. Он её почти не знал, но ощутил, что ближе у него никого уже и не будет.
Ирина поднялась, щёлкнула кнопку на электрическом чайнике и прошла в коридор.
— Мне на работу пора, — крикнула она оттуда.
— Не ходи, Ир, — попросил Егоров.
— Да ты чего, капитан? Надо закончить начатое. Немного осталось. Не провожай.
Он вернулся на кухню, вымыл посуду и лёг в постель.
«Закончить начатое… Не про заказы же она говорила. А младший Синяков пока в здравии. Пока… — Егоров усмехнулся. В том, что с Синяковым что-то произойдёт в ближайшее время, он не сомневался. — Заслужил, значит», — подумал он спокойно.
Photo by HG-Fotografie on Pixabay